Это был очень долгий день. Как и все предыдущие, собственно.
Торин вставал очень рано – его ждала тренировка, потом душ, потом он помогал деду и отцу с делами. Он учился, запоминал, помогал и общался с послами – от других народов, от их народа. Ему приходилось выслушивать множество жалоб, пожеланий; приходилось судить мелкие кражи, ссоры и тому подобные вещи; он учился быть справедливым и аккуратным правителем. Кроме всего прочего, он едва успевал между делом хоть что-то перекусить и бежал заниматься языками – общее наречие, эльфийский, даже немного древнего кхуздула, чтоб понять старые свитки. История, политика, мифы, легенды, эльфийские, людские традиции. Кроме всего прочего, он иногда даже выкраивал время для игры на арфе – ему очень нравилось звучание этого инструмента, и ничего зазорного в этом не видел. Но это только тогда, когда он заканчивал со всем быстро, не забывая о том, что ему надо поработать в кузне, наточить свое оружие, привести в порядок свою броню, вновь потренироваться и получить указания на завтра от деда.
- Ты свободен, можешь идти отдыхать. И если встретишь по дороге Дис – отведи ее в свою комнату, - отец, по-видимому, опять недоглядел за младшими. Точнее, брата он нашел, судя по всему, а вот с Дис все обстояло хуже – она всегда умудрялась спрятаться где-то от стражников и своих преподавателей так, что ее никто не мог найти. Даже он с Фрерином.
- Да, отец. Доброй ночи, - он едва склонил голову и быстрыми шагами направился в свои покои. Там его ждали старые свитки с историей Арды, он давно хотел их почитать. И хотя в Эреборе была уже глубокая ночь, а его побудка случится еще раньше, чем встанут первые кузнецы и шахтеры, он хотел прочесть пару страниц перед тем, как впасть в забытье и дать телу отдохнуть от всего. Темп его шагов был всегда очень быстрым как для будущего правителя – он не позволял себе неспешно прохаживаться, каждая минута была на вес золота, и терять ее ради какого-то будущего титула Торин не желал.
Его покои встретили темнотой, тишиной и теплом. Пока весь остальной Эребор был объят прохладой, которая очень радовала гномов в летнюю пору, у Торина в комнате всегда горел огонь в камине и свечи – так ему было уютнее. Не то, чтоб принц мерзнул, ему просто нравилось ощущение тепла, которое окутывало его, когда он садился за свой стол и читал.
Доложив несколько поленьев на угли и раздув огонь, он поджег так же и свечу, чтоб можно было читать. Тьма, наконец, отступила в углы комнаты, его тень танцевала на стене, когда Торин сел в кресло и позволил себе немного расслабиться, вытянув ноги под столом и немного откинувшись на спинку кресла. Прекрасно. Было бы хорошо прикрыть уставшие глаза и дать телу полностью расслабиться, но он понимал, что это чревато сном в кресле. И с утра его ждала бы затекшая спина и шея, а так же боль в ногах. К тому же ему еще требовалось принять душ перед сном и привести волосы в порядок – переплести множество косичек, чтоб с утра все было более-менее в порядке.
Оторвавшись от мягкий спинки со вздохом, юный принц пододвинул свиток поближе к свече и оперся локтями о стол, поддерживая свою голову кулаком. Перед глазами замелькали руны, кое-где мелькал древний диалект кхуздула и Торин хмурился, заставляя перегруженную голову усиленно вспоминать нужные слова, иногда тихо читая их в голос, чтоб язык привыкал к произношению, а уши – к звучанию.
Он не заметил даже как к нему подкрались, только почувствовал холодный воздух, который потянулся из-за открытой двери из коридора. Но он это осознал уже когда на его многострадальные плечи обрушилась мелкая проблема с диким визгом на ухо:
- Бу!
Торин вздохнул и понял, что на сегодня свиток придется отложить подальше, желательно не только от свечи, которую сестренка могла перекинуть, но и от самой девочки – та была не очень аккуратной к древним писаниям в принципе.
- Ты чего так поздно и не спишь? Отец очень беспокоился за тебя. Ты поужинала? – напустившись на сестру с тихими вопросами, Торин перехватил малышку на руки и встал с кресла. Мышцы ног, рук и спины дружно заныли – «куда ты, ирод, тягаешь такую тяжесть, мало на сегодня было тренировок?!», - но сам принц не обратил на это никакого внимания, надеясь, что подрагивающие коленки и плечи все-таки не подведут его и он не упустит девочку на пол.
Дойдя до внушительных размеров кровати, Торин уселся, устраивая малышку у себя на коленях – она забавно щебетала, рассказывая все, и улыбалась ослепительно, почти как мама.

Торин едва вздохнул, слушая сестренку. Та была в своем репертуаре – еще рано, Фрерин сам виноват, меч ее… Трудно вырасти в семье, где тебя окружают исключительно воины, настоящей леди и обладать исключительно навыками и повадками девушки. Сам старший брат никогда не сомневался в том, что Дис будет копировать своих старших родственников, щелкать по носу Фрерина и отбирать у него меч, желая наравне с ним тренироваться, а не идти вязать или учить баллады.
Юный наследник еще раз вздохнул и покачал головой.
- Ты же знаешь, что уже поздно. И ты к тому же не ела. Придется мне с тобой пройтись до кухни и проследить, чтоб ты хотя бы немного перекусила перед сном – завтра день тяжелый и тебе нужны будут силы, чтоб его пережить, - сам Торин понимал, что скорее уж для себя это говорит, нежели для сестры. У той как раз-таки день был не очень насыщенный – ни тебе зубрежа истории и политики, ни кузни, ни жалоб других гномов. Вязанье, песни, танцы, уроки хороших манер… вот уж кому точно повезло родиться в их семье. Хотя Фрерину тоже особо не требовалось напрягаться, пускай, что его тоже иногда обучали нужными для наследника вещам. Так, подстраховки ради.
- Как – твой? Тебе нельзя меч иметь, Дис, ты девочка, будущая первая леди в нашей семье, какой меч? И перестань Фрерина обижать – я не поверю, что он просто так распустил руки и мог ударить тебя, даже в шутку. Я ему много раз говорил, что девочек бить некрасиво и он прекрасно это запомнил, - погладив младшенькую по волосам, Торин едва заметно улыбнулся. Вот они – дети и детство. Сам наследник давно осознал для себя, что его детство закончилось слишком рано и вернуться в то время ему нельзя – его ждет королевство, народ, обязанности и честь их семьи. А вот Дис и Фрерин могли дурачиться, бегать от стражников, дергать отца своими выходками и радовать деда. И Торин готов был иногда подыгрывать им, давая возможность ощутить всю безнаказанность их положения, всю прелесть их возраста. Ведь сам он позволить себе такого не мог.

Торин понимал, что сейчас, под щебетание сестренки заснет вот прямо так – с ней на коленях, не переодеваясь, не затушив свечу за столом. Просто потому что тепло, хорошо и никто почти не дергает. А то, что малышка на ухо пищала – да когда это было хорошим поводом не спать для того, кто весь день, с самого утра, мечтал о подушке?
Но нет, наследник держал себя в руках, хотя и чувствовал, как глаза побаливают, а веки сами опускаются.
- Ну с чего ты взяла, что тебе надо на диету? Ты еще маленькая для нее. Вот вырастешь, вытянешься, и даже диет тебе не нужно будет – будешь такой же красивой, как мама. Просто в последнее время она немного располнела, а вот пока ты не родилась, она вообще имела очень хорошую фигуру. И у тебя она тоже будет, ведь ты на нее очень похожа, - улыбнувшись сестренке, Торин аккуратно уложил младшую на подушки и сам лег рядом, на бок, чтоб ее видеть. Раз уж младшая не хотела есть, то можно было ее пока не вести на кухню за поздним ужином. Пускай уж расскажет о том, чего она не хочет. Не то, чтобы она жаловалась, но Торин отчасти ее понимал – быть воином куда легче, нежели быть девушкой и принцессой. Но раз уж она таковой родилась и такая у нее судьба – незачем сопротивляться. Легче просто стараться сделать свою жизнь как можно более насыщенной. Да и ей итак многое позволялось, чего не позволяли, скажем, другим женщинам, а именно – иногда тренироваться со своими братьями во владении оружии, иногда даже в спарринги. Но молодой гноме и этого иногда было мало. Будь по ее желаниям, так она бы мигом поменяла все юбки на легкую безрукавку, бриджи и меч или топор.
- Уметь махать и уметь правильно двигаться в битве – две разные вещи, Дис. В битве ты не только бьешь по врагам мечом, но и двигаешься. Это будто твои танцы: надо уметь правильно поставить ногу, правильно стать в нужную позу, правильно занести меч. Но тебе нельзя задумываться об этом, все должно быть так, будто руки и ноги сами знают, что делать, - конечно, вряд ли ей это пригодится, но Торин все же знал, что девочке порой интересно было послушать. А иногда и посмотреть, как они с Фрерином тренируются и проводят спарринги.
Но вот ее заявление об эльфах юный принц воспринял не очень радужно. Кажется, слова отца о том, что доверять порой и своим собратьям-гномам нельзя, а эльфам и подавно, у Дис остались без внимания.
- Ты думаешь, захватив у них власть, ты станешь их Королевой? Для них ты всегда останешься завоевателем, чужаком. Они не примут тебя и твою власть. Потому что мы слишком разные даже в нашем создании. Ты же знаешь, что эльфы ближе скорее к людям, нежели к нам – их создал Эру, а нас – Махал. И ты никогда не сумеешь стать у них достойной Королевой, которую будут любить и уважать. А у нас сможешь – ведь ты из рода Дурина, дочь своего отца и своей матери. Ты же знаешь, как нашу маму любят все гномы, как уважают отца и деда.
Торин едва сдержал отчаянное зевание, сжимая челюсти почти что до боли. Если у его сестренки всегда было слишком много энергии, то под конец дня у Торина было слишком много усталости. И кажется, в эти моменты он иногда малодушно позволял себе задуматься о том, что было бы, если б он родился вторым, что если б Фрерин был старшим. Но он не жаловался на свою судьбу: он знал, что за его труды его когда-нибудь поблагодарят и он станет достойным преемником своих предков.

Пожалуй, мало кто мог пребывать в покоях Торина, когда тот был там, и безнаказанно разговаривать, отвлекая наследника от сна, нагло забирая его время и внимания себе. И именно в число этих «мало» входила младшая сестренка. Старший сын Траина мало когда позволял себе вольность в виде «развалиться на кровати и общаться-слушать-засыпать», но если уж позволял, то лишь с теми, кому полностью доверял.
Сестренка жаловалась на трудности с танцем и Торин не удержался от фырканья, внимательно рассматривая уставшими глазами младшенькую: да, ей, несомненно, было труднее всех. Ведь Торин и Фрерин были всего лишь мальчишками, которых не обучали множествам наук, языков и именно она, Дис, все свое время пропадала на тренировках различным оружием, ведь она – дочь Траина, а они – так… всего лишь его сыновья. Им, определенно, живется легче, дышится на полную грудь и они порой даже не знают, на что свое время тратить.
- Пожалуй, я никогда не смогу оценить степень твоих страданий, сестренка, ведь чего у меня не было – так это еще теории танцев и настолько глубоких познаний в данной области, - с напускной серьезностью сказал Торин и собрал все заколки, которые сняла со своих волос Дис, откладывая их под подушку, чтоб они не разлетелесь. Ведь с сестрой надо быть внимательным за такими мелкими деталями – она запросто их могла смахнуть рукой… скажем, в ее шуточных играх-боях.
О! Дочь Траина обладала поистине боевым характером и счастье, что она была еще маленькой и вообще гномой – да, женщины их народа обладали недюжинной силой и могли в случае чего постоять за себя, ведь кто, как не они, будут этим заниматься, пока отцы, братья и мужи с сыновьями уходят на войну? Но вот сама Дис могла задать жару даже некоторым мужчинам. Но чаще всего страдали от ее карающей длани именно братья. Например, Торин, получивший по плечам достаточно тяжелой подушкой. И как она только смогла ее поднять?
- Вот так тебе! Месть Королевы Дис страшна и ужасна!
- О, Великая Короля Дис, молю простить меня и пощадить, ведь не ведал я, что мои слова могли настолько глубоко Вас затронуть, - со смехом, Торин отобрал у малышки подушку и вновь повалил на кровать, благо, что та позволяла и не такое для еще юных гномов. Поцеловал сестренку в лоб, Торин глянул на нее: все еще маленькая, нескладная и по-детски пухлая девочка уже сейчас обещала вырасти в красивую гному с длинными прекрасными волосами, которыми будет гордиться. Ей будут завидовать, многие попытаются предложить ей свою руку в качестве опоры на всю жизнь, но Торин знал, что лишь она сама найдет себе мужа и только ее выбор будет главным критерием. Ни отец, ни дед, ни Торин не смогут ее переубедить в этом. Как и в том, что ей все так же не нужна диета.
- Ты еще не голодна, моя любимая сестричка? Или хочешь выйти на ночную охоту за сладким?