Гномы не отличаются гостеприимством. И для этого существует ряд причин – вполне объективных на их взгляд - бережливость и благоразумие, назовут они. Скупость и мнительность, скажут другие. Как бы то ни было, гномы не отличаются гостеприимством, что вообще считается в их среде дурным тоном. Однако сами охотно и без ложной скромности едят и пьют на халяву. Для них не существует чувства меры в таком великом и уважаемом деле, как жратва за чужой счет. Оттого, наверное, нет ничего страшнее, чем гном, гостящий у гнома.
Ширке устало потер переносицу, пытаясь справиться с нарастающей сонливостью. Он чувствовал, что еще чуть-чуть и заснет стоя прямо здесь, в обеденном зале. Оглядев всех присутствующих, Ширке досадливо и даже с некоторой завистью приметил, что парочка сильно хмельных гномов уже беззастенчиво дрыхла, подперев головы всем, чем только было возможно. Для него же это было непозволительно: Ширке то и дело ловил на себе внимательные взгляды главы клана, который как будто меж делом следил за тем, добросовестно ли исполняет свои обязанности его советник, а тот старательно изображал радость и веселье. Когда господин возвращался к своему огромному кубку или куску окорока, лицо Ширке мрачнело, и он принимался вновь скучающе озираться по сторонам, как будто и не на пиру он вовсе.
Ни пьяные крики родичей, ни залихватские ритмы громкой музыки не могли отогнать сонливость, которая только усиливалась с каждым часом. Уже и предвечерняя темень разрослась над чертогом, а празднующий народ все не расходился. И, кажется, в ближайшие часы не собирался расходиться. Вот уж, наверное, король Эребора удивился тому, с какой неистовой радостью встречают его жители Оракарни, которые-то до сегодняшнего дня о его существовании даже не слышали. А  хозяин усадил его подле себя и собственноручно наполняет Торину кубок, не подпуская к нему никого, будто оберегает от назойливого мельтешения.
«Ишь как из кожи вон лезет, ублюдок,» - Ширке с гордостью отметил старания своего господина, убедительно изображающего почтение. Это стоило ему огромного труда, но никак несравнимого с тем прилежанием, с каким Ширке устроил весь этот праздник, ажно глава клана до сих пор уверен, что идея с пиром является его собственной. Он даже не помнит, что изначально, только-только узнав о скором приезде Торина Дубощита, решил встретить того с неподобающей скромностью, чуть ли не за порогом своего дома. И только Ширке уговорил его хоть стол накрыть в честь гостя, ну, как правило, из простого застолья выросла разгульная вакханалия для всех Черновласых. И за ее время, кажется, не прозвучало ни одного дельного предложения, а ведь Король-под-Горой преодолел этот путь не ради попойки.  Ширке надеялся, что к завтрашнему утру и его дурно воспитанный господин, и Торин будут достаточно трезвы, чтобы начать переговоры, иначе он не выдержит очередной пир, чья организация как всегда ляжет на его плечи.