Был волчонок - станет волк [Torrhen, Joanna, Helheim, Brandon Starks]

Чаще всего говорят, что слухами земля полнится. Но в данном случае слухи разрывали землю, лились через край, через ужас в глазах толп беженцев.
Торрхен отнесся к ним серьёзно сразу. Он всегда считал, что лучше готовится к худшему. А здесь они опоздали. Против такого противника надо было объединяться. Идти в четверым, одним блоком. Но теперь было уже поздно. И армия покорившая Юг, Запад и Восток приближалась к Северу.
Север по-волчьи щетинился. Вассалы клялись умереть за своего короля. Торрхен видел в одних глазах браваду «А выбьем дракону клыки», в других – страх... Он часами рассматривал карты, выбирал место где предпочел встретить противника для битвы. Его земли самые обширные. Его войны не изнеженные южане. Он был уверен в победе. Пока однажды не увидел над своими землями это легендарное чудище.
Он не собирался пускать противника ни на дюйм своей земли, и армия собиралась в замке на границе, куда временно перебрался и сам Торрехен с семьей. Он хотел оставить в Винтрефеле Джоанну и Брандона, но те не пожелали, а настаивать он не стал. В конце концов Эдвину уже восемь. Пусть начинает понимать, что значит быть лордом. «И яблоки перестанет таскать с кухни...»
Они с Хелхеймом стояли на крепостной стене. Сейчас Торрхен не помнил, о чем они говорили тогда. И когда первый заметил темную точку над горизонтом...
Он пролетел далеко – огромный и черный, и Торрхен, запнувшийся, не окончивший фразу, невольно вслепую потянулся к Принцу, что бы сжать в руке теплую шерсть и снова найти себя. Успокоится. Но нашел лишь руку брата, и сильно сжал её. Поймал его взгляд.
В первые Торрхен почувствовал себя не уверенным, не сильным, не главным.
Обрести уверенность в себе ещё предстояло.
Посол с ультиматумом прибыл на следующий день.
И Торрхен отчетливо понял, что то, что собирается сделать он, должен делать уверенный в себе правитель, а не на смерть перепуганный мальчишка. А он не мог заживо сжечь свою армию, своих братьев, жену и вассалов. Не мог оставить восьмилетнего Эдвина наследником выезженной земли. Повторить ошибку Тиреллов, Ланнистеров и Арренов.
Но прежде чем объявить о своем решении своим вассалам, он должен был понять не  делает ли он только хуже.
Его основной опорой всегда были эти трое: лорды братья и леди супруга. И обведя их взглядом, Торрехен начал без обиняков, сразу беря быка за рога.
– Я не буду устраивать долгих предисловий. Я не намерен драться, – он сдвинул темные брови, – Эйгон захватчик, претендующий на чужое. Но изначально король – это тот, кто гарантирует безопасность своим людям. Я не уверен, что я смогу защитить их от него. Возражения?
В том, что они будут он не сомневается...

Отредактировано Torrhen Stark (2013-03-19 00:31:09)

Джо видела дракона. Они разговаривали с Брандоном за воротами, обсуждая приближающийся бой, когда на горизонте появилось то, что они сначала приняли за черную птицу. И только через несколько мгновений Бран прошептал
- Дракон...
Тогда и Джо, присмотревшись, различила широкие крылья, длинную шею... подробностей рассмотреть не получалось - слишком далеко - но, прикинув расстояние, женщина уважительно присвистнула, представив размеры ящера. Воинственного настроя, задора, которые разбирали ее с того момента, как пошел слух о войне, зачительно поубавилось. Впрочем, и того что осталось было вполне достаточно, что бы идти в бой хоть прямо сейчас. Мир длился всю ее жизнь. Нет, она несколько раз участвовала в боях - когда они с мужем разбирались с разбойничьими шайками, да пару раз отбивались от перебравшихся через стену одичалых. Но настоящей битвы в ее жизни не было. И это угнетало Джоанну. Она никогда не мечтала о семье и детях. Впрочем... с семьей ей повезло. Губы женщины тронула мягкая улыбка и рука сама потянулась по привычке взлохматить волосы Брану, как когда-то, когда он был маленький. И не важно что последние годы ей приходилось значительно тянутся вверх. Нет, с семьей ей определенно повезло. Братья мужа, два уже взрослых мужчины, с которыми не было скучно никогда, которые все время их знакомства поддерживали ее шутки, не смотря на то, что она Королева Севера, а они - принцы. Дети, которые, не смотря на весь ее ужас перед материнством, были желанными и любимыми. И, конечно, муж. Ее король. Единственный мужчина, которому она добровольно готова была подчиняться, как и положено жене. Но который практически не ограничивал ее в свободе. Еще одна, немного мечтательная улыбка, и лицо снова стало спокойным. Дракон - это серьезно. А судя по слухам - таких там трое.
Когда Торрхен собрал семейный совет, Джо уже подозревала неладное. Что бы был бой - не обязательно советоваться в столь узком кругу. Это уже и так давно решено. Женщина слегка нервно трепала край косы, слушая решение супруга. И первая решилась высказать заготовленное заранее
- Нет. - Только среди домашних она позволяла себе открыто перечить мужу. - Отдать без боя королевтво? Отдать свой трон? Отдать свой народ в руки чужака? Да ты... ты в своем уме?

Отредактировано Joanna Stark (2013-03-19 22:21:46)

Черная тень, что затмевает небо. Так называли драконов беженцы с других частей Вестероса, из тех королевств, что пали пред мощью самозванцев, возомнивших себя Королями и Королевами.
Сам Хэйм лишь фыркал на эти заявления и пожимал плечами. Пока он сам не увидит собственными глазами это «чудо» - не поверит в него ни за что. Его слепая вера распространялась исключительно на богов – да и то, в богороще, пред сердцедревом.
А вот защищать свою территорию, свой народ, свою стаю – это было в крови. И Хэйм, когда Тор объявил, что собирается уйти поближе к границам, молча согласился и уже мысленно перебирал то, что возьмет с собой – его присутствие рядом с королем не обсуждалось. Как и Принц, лютоволк Торрхена, так и он – всегда рядом, чтоб защитить, подставить плечо, закрыть или помочь советом.
Но Хэйм никогда и не подозревал, что он все же увидит эту черную тень.
Они стояли на стене, осматривая границы, ожидая чего угодно – от шума шагающих солдат до далекого стука копыт по дороге, означающего, что захватчики – не столь варвары, как их описывают, и готовы решить вопрос мирно. И тут в небе мелькнуло темное пятно – далеко-далеко. Торрхен запнулся и Хэйм поднял взгляд от дороги, на которую просто смотрел, не видя ничего, вслушиваясь в слова брата. Но после столь неожиданной, почти что нелепой паузы в его монологе, Хел поднял взгляд в небо, глядя туда, куда смотрел брат. И видел его – огромного дракона. Это решило исход их будущих битв – Хэйм и сам понимал, отчего брат позже высказал нежелание вступать в войну с захватчиками с Драконьего Камня. Это было бессмысленно, это была бы бойня – обычная, нечестная, с обгоревшими трупами северян и реками крови.
Сжать ладонь старшего, дотронуться плечом его плеча – как знак поддержки. Он видел, как изменилось лицо старшего, чувствовал его сомнения и знал, что ему предстоит нелегкое решение. Но как и всегда, в самые серьезные моменты, Хэйм так и не смог сдержать фырканья и замечания:
- Странно, что такая туша вообще смогла подняться в воздух, - тихо рассмеявшись, Хэйм потрепал подошедшего Вергэ по холке, услышав тихо ворчание. Лютоволк тоже чувствовал неладное и заявлял об этом.
Вечером следующего дня, после гонца от захватчиков, их ждал долгий разговор всей семьей. И хотя Хэйм был против, чтоб младшего брата и жену Торрхена брали с собой на границы, он не перечил королю – а смысл? Тот сам уже все решил. Можно было разве что похлопать по плечу младшего и сказать что-то на подобии «кажется, малыш уже вырос». А Джоанна… ну что ж, она была уже давно больше северной волчицей их дома, нежели южной львицей Ланнистеров.
– Я не буду устраивать долгих предисловий. Я не намерен драться. Эйгон захватчик, претендующий на чужое. Но изначально король – это тот, кто гарантирует безопасность своим людям. Я не уверен, что я смогу защитить их от него. Возражения?
Хэл не собирался говорить первым. Он уселся в углу, придвинув стул к стенам, опираясь на них спиной и устроив спинку между своих ног. Вергэ лежал рядом, мирно отдыхая, хотя сам Старк видел, как подрагивают у того кончики ушей – слушает внимательно. Лютоволк – не глупое животное, движимое инстинктами и его не зря предки Хэйма изобразили своим животным. Лютоволк – это север, аккуратный и умный хищник, прекрасно понимающий, когда можно нападать на потревожившего их границы соперника, а когда стоит пропустить.
Конечно, он был полностью согласен с братом. Зная, какая армия у их противника – ведь не просто так король Простора умер в битве, а Лорен отказался от короны, да и Аррены склонились пред сестрой захватчика – это было самое мудрое решение. Вряд ли такие любители тепла и ветра, как драконы и их хозяева, будут желать управлять севером лично. Да и не удержат они в своих руках его: дикий этот край, подчиняющийся своим законам.
Джо высказала свое «нет» и Хэл едва удержался от фырканья. Нет, он ее воспринимал как члена семьи, более того – мог с готовностью принять ее сторону и подчиниться, даже без пинка брата, но… в данный момент она была не права. И он едва прикусил язык, чтоб не высказать все, что думает. Лишь перевел взгляд на старшего, ожидая его реакции. Да погладил Вергэ вновь по холке – лютоволк заворчал тихо, не открывая глаз. Они оба чувствовали напряжение, что в эту минуту образовалось в комнате.

У Брандона всегда было больше богов, чем положено его вере. На двоих. Он верил своим богам, почитал их и часто прислушивался к их еле слышным голосам в тени раскидистых ветвей чардрева, в бесконечных попытках услышать что-то, что до этого еще никому не удавалось или понять их. Единственная загвоздка заключалась в том, что иногда боги требовали от него того, что он дать им был не в силах. И все же, даже на самых упрямых и требовательных из них иногда можно было повлиять.. Если, конечно, знать как! Собственно, "тайные методы  воздействия" лорда Брандона были хорошо известны всему Винтерфеллу, потому как они менялись вместе с ним в весьма предсказуемом русле, и жители крепости быстро развили против них иммунитет. Но иногда, все же, это действовало. И если в пять лет это были горькие слезы, в девять - широко распахнутые несчастные глаза, в тринадцать - грозное потрясание мечом и пламенные речи, то сейчас, когда старшие братья выразили желание оставить его в замке заботиться о женщинах, детях и беженцах, Старк попросту спокойно им заявил, что останется на месте только в том случае, если зима уйдет из Винтерфелла навсегда, а север и юг поменяются местами. Нет уж, прятаться за их спинами и пропустить самое интересное? Ни за что этому не бывать! И даже прямой приказ короля не заставил бы его передумать. Но король, к счастью, не стал настаивать.
Новые обязанности лорда командующего нравились принцу. Разбирать стратегию, собирать армию, объезжать войска, проводить бессчетные часы с братьями рука об руку, планируя схемы возможных атак -  это, безусловно, было куда интереснее, чем сидеть в мрачной зале и разрешать однообразные тяжбы крестьян. Торрхен и Хэлхэйм, в надвигающейся опасности даже как будто стали прислушиваться к его словам и - верится с трудом - воспринимать его всерьез. За одну такую возможность он сгоряча готов был пройти тысячу войн!  Первое важное  дело, которое ему доверили, первая серьезная ответственность, которая легла на его плечи... Неудивительно, что Браном владел беспокойный азарт, когда он вышел с королевой за ворота, справиться о ситуации. Полярис следовала за ним немой тенью, лишь чуть прижатые к голове уши выдавали клокочущий внутри огонь лютоволка, передавшийся ему от хозяина.
- Дракон.. Он появился внезапно. Черная тень, мелькнувшая у горизонта - слишком далекая, чтобы причинить вред и все же слишком опасная. Ветер хлестнул по лицу наотмашь, на мгновение стирая с лица улыбку, бросая тело против воли в дрожь. Сказать, что он не испугался, значит соврать. Но все же.. Теплая ладонь Джоанны коснулась ободряюще его волос, снова возвращая улыбку на лицо и веру. Веру в тех кто рядом, веру в силы Севера, ту беспричинную, неиссякаемую, наивную веру, которая присуща лишь любви, юности и сумасшествию. - Не самое грозное зрелище, которое я видел.. Мой младший племянник в гневе, не желающий ложиться спать - вот чего стоит опасаться всем Семи Королевствам. Бран усмехнулся. Молодость всегда отчаянно беспечна.
Слова старшего брата эхом разнеслись по комнате в напряженной тишине. Все четверо  собрались, чтобы обсудить, какой ответ дать послу, приехавшему утром с ультиматумом. Конечно, Брандону казалось, что здесь было нечего обсуждать.. Принц потрясенно посмотрел на Торрхена и перевел взгляд на пока молчавшего Хэла. Сложно было сказать, что шокировало его больше - слова короля или молчание десницы. Это что, шутка? Младший Старк вглядывался в братьев как будто в смутной надежде, что кто-нибудь из них сейчас рассмеется. Но никто конечно же не рассмеялся. Это, черт возьми, было самое несмешное, что он слышал за последние годы. Наконец, выдержка ему изменила.
- Ваше Величество.. Во имя Богов, Торрхен! - Бран с яростью стукнул кулаком по столу. Война стирала потребность в церемониях, и это был один из немногих ее плюсов, - ты всерьез? А как же все наши планы? У нас самая мощная армия.. Мы потратили столько времени, разрабатывая стратегию.. Мы не можем просто взять и бросить это! Это.. это наши люди, это наши земли. Это наше королевство! Если мы поведем себя грамотно, у нас есть шансы! Голос дрожал, и Бран обернулся на королеву, перехватывая ее взгляд, читая в ее глазах отражение тех мыслей что сейчас бушевали внутри него. Полярис еле слышно зарычала, ощетинившись, подхватывая возбуждение хозяина. Разговор обещал быть тяжелым.

И почему он думал, что самым трудным будет сказать? Наивный. Самое трудное наступало сейчас – убедить их, что это решение вызвано не страхом, а трезвым рассудком. «Итак позиция: один за, два против, один воздержался. Пока... или просто отмалчивается.» Если он убедить семью, то и его знаменосцы не сочтут его трусом. Видят старые боги, ему хотелось драться... за каждый дьйм, каждую пядь своей земли. Гордость – столь же пламенная, как ледяны были просторы за стеной – требовала боя. Доказать захватчикам, что пусть их больше, пусть у них драконы, но лед несет в себе смерть столь же неотвратимую как и пламя.
«Король не господин своим подданным. Он их наемник.» − напомнил себе Торрехен один из последних уроков отца. Тогда тот рассказывал ему как вообще появились сначала лорды, потом правители. «Запомни, мой мальчик, хороший король никогда не должен этого забывать. Твоих крестьян не волнуют высокие слова о чести и благородстве. Они хотят, что бы их урожай не воровали разбойники, их дома не жгли захватчики. Все что им нужно от тебя – безопасность и уверенность в завтрашнем дне. И налоги – это их плата за то, что ты им даешь. Ты их наемник, в первую очередь. И твои законы, твои решения – все это должно быть для них и ради них...»
«Понимает ли это Эйгон? Возможно... Надеюсь он достаточно разумен, что бы не предложить чрезмерные условия. Ведь однажды придет зима – и тогда его драконам будет сложно летать сквозь здешние метели.»
Принц стоял как влитой, будто был не живым волком, а статуей на надгробии. Но Торрехен рукой чувствовал его напряжение. «Да, Полярис рычит, да тебе это не нравится. Но это ведь не повод рвать её на части, малыш?»
− Я не сошел с ума и не устал жить – в данном случае это одно и тоже. Наша армия действительно мощнее, чем армии юга, запада и востока, но не чем армия Эйгона. И когда один против десяти – справедливость чаще всего попирается ногами. Будь сейчас зима, я бы не сомневался ни мгновения. Но наш противник не глуп, − Торрехен наклонил голову, − Я не собираюсь отдавать свой народ чужаку под нож, я собираюсь заключить с ним договор. Я давно считал, что наши земли следует объединить в один мощный кулак с землями юга, востока и запада. Но не видел человека способного сделать это. Эйгон заставляет с собой считаться. Если мы с ним сможем договорится, я признаю его своим властелином. И дам ему время до следующей зимы – доказать мне, что он достоин. Если не докажет... – Торрехен скосил глаз на Принца и тот оскалился, −...это будет его последняя зима. Я лишь готов признать его первым среди равных. Надеюсь, он будет не настолько глуп, что бы активно вмешиваться в дела Севера, в которых вряд ли много понимает...
«Что изменится? Мой титул – а это я переживу. Ну и какая-то часть налогов будет отходить в центр объединённого государства. Тоже не проблема.»

Джо всегда знала, что ее муж - умный человек. Ну как всегда... Вскоре после свадьбы убедилась. И с тех пор ни разу не усомнилась. До этого вечера. Она поймала взгляд Брандона и увидела в нем поддержку. Хотя и считала, что его лютоволчица позволяет себе слишком много, рыча на Торрхена, но в данный момент женщина сама готова была зарычать. Прошло много лет, как она, обменявшись свадебными плащами, стала Старком, но кровь не изменишь, в глубине души все еще жила яростная огненная львица, так и не ставшая серой лютоволчицей. И эта львица требовала не сдаваться.
- Ты... собираешься отдать свой народ на милость какого-то... проходимца, надеясь на то, что у него хватит ума и силы? Что ты знаешь об этом Эйгоне? Надеешься на везение? А если он бросится выжигать народ, просто забавы ради? Не пожалеешь ли тогда что не бился до последнего? - Джо в отчаянии топнула ногой, выражая все, что думает о недальновидном мужчине. Послали же боги мужа... А ведь еще из лучших.
К тому же, в глубине души, была еще одна причина, в которой Джоанна была вынуждена себе признаться. Она не хотела уступать титул королевы. Может быть, для суровых и неприхотливых мужчин Севера это и был пустой звук, но не для той, которая росла среди гордых и высокомерных Ланнистеров. Но признаться в этом? Своему мужу? Перед лицом его братьев? Женщина окинула всех троих взглядом. Спокойный и задумчивый Хэлхэйм, явно что-то просчитывал, как всегда. И выскажется, видно же что хочет сказать. Но это может произойти как через минуту, так и через день. Рука лежит на холке лютоволка, который так же спокойно-напряжен как и хозяин. Резкий, почти огненный среди этой вечной зимы Брандон, пальцами успокаивающий своего снежного зверя. И Торрхен, ждущий возражений с готовностью бойца перед решающим боем. "Что я делаю? Я должна поддерживать тебя во всем, а вместо этого я - самый лютый оппонент. Я ужасная жена." И ладонь так же перебирает мех Принца. Все трое Старков со своими ужасающими зверьми. Джо долго не могла привыкнуть поначалу к тому, что в паре их трое. Он, она и зверь. Постепенно, конечно, смирилась, но все равно слегка побаивалась лютоволков, хотя и никогда и никому не призналась бы в этом. Но звери... не лучше ли рыжие кошки, или огненные львы из зверинца ее отца? Впрочем, нет. Старки. Лютоволки. Это неразделимо. Джо подавила желание попятиться в дверям, незаметно выскальзывая, оставляя эту жуткую семью, ее семью, где в такие моменты она как никогда чувствовала себя лишней, в одиночестве решать свои споры. Но это было недостойно Джоанны Старк, Королевы Севера, матери двоих сыновей, жены Торрхена. Потому она только незаметно сглотнула, привычно заталкивая страх поглубже, и, больше не сомневаясь, встала между ними тремя, лицом к мужу, твердо смотря ему в глаза.
- Ты уверен, что готов рискнуть своей честью, своей жизнью, и жинью твоей семьи, ради призрачной надежды на то, что завоеватель - благородный и мудрый?

Отредактировано Joanna Stark (2013-03-24 08:03:07)

Ему жаль было старшего брата - против него, фактически, встали самые близкие ему люди. Может они и осознавали, что в битве против Эйгона, армий остальных преклонивших колено Королей, и самое важное - драконов, у Севера был мизерный шанс выиграть. Да, он был, это тоже надо было учитывать, но кто возьмет на себя ответственность? 'Они выжгут нашу землю, убьют наших людей, а оставшиеся в живых станут калеками, сиротами, рабами. Кто их будет кормить? Не кости моих гордых братьев, не мои племянники. Не зима. Север жесток и даже его собственные дети должны быть предельно аккуратны'
Младший вымахал уже давно, перенял привычки старших и теперь вел себя так, будто знал, что будет лучше для народа Торрхена. Сам же Хэл знал, что северяне - это не только верные воины, не только армия, которая готова идти на смерть за бегущим по белому полю лютоволку. Были еще матери, сестры, невесты, дети, старики... и уж им-то главное не флаг над Винтерфеллом. У них идет своя борьба - борьба за существование, за жизнь, за своих близких. Их главный враг - долгая зима. И самой королевской семье не стоит об этом забывать. Хэйм помнил, как ходил меж обычных людей, одевшись в потрёпанные вещи, чтоб не привлекать внимания к своей персоне. Их народ - добрый, когда все в достатке, но когда зима в разгаре, когда твои дети голодают, а ты уже задумываешься о том, чтоб отрезать какую-то не шибко нужную конечность лишь бы прокормить их... лучше таким людям не попадаться на глаза, похваляясь тем, что ты прогнал какого-то мифического дракона с Севера. Ведь может статься так, что это тебя не спасет от голодных северян и их злость, ненависть, подпитываемая голодом выльется в смерть всей их семьи.
Выслушав Торрхена, Хэйм поддался вперед, налегая грудью на спинку стула. Рука на загривке Вергэ сжалась, предупреждая, что желание подмять под себя Полярис, которая грозно рычала, сейчас не должно его охватить полностью. Хэйм знал, что среди всего выводка самка была самой лютой и грозной, хотя в мощи и силе уступала братьям. Принц был самым послушным для Торрхена, а Вергэ... он хранил свои секреты, порой только намеками, своим тихим рычанием или ворчанием, показывая то, что ему не нравится. Ему и Хэлхэйму. Но если младший сейчас нарвется, а Полярис не успокоится - старшие братья обоих покажут, что в их стае, их семье иерархия еще имеет смысл и вес.
Джоанна была недовольна – это слышалось в ее голосе, в ее движениях. Хэйм отмечал малейшие изменения. Он будто зверь чувствовал все, что семья желала не показывать – и порой это могло их пугать. Потому что Хэйм, в отличии от Тора, не был Королем и мог доверять своей интуиции больше, ем сведеньям от доносчиков. Он чувствовал, когда кто-то врал, видел по взгляду, когда ему не договаривали, слышал фальшь в голосе. А сейчас он видел желание женщины защитить их землю и оставить титул при себе.
- Ты уверен, что готов рискнуть своей честью, своей жизнью, и жинью твоей семьи, ради призрачной надежды на то, что завоеватель - благородный и мудрый?
Хэйм не удержался и фыркнул, отмечая про себя и этот пункт. И хотя ему было непривычно говорить в спину Джоанне, он все-таки, малодушно отмечая, что все-таки красавица досталась его брату, если только не считать ее характера, заговорил, сначала до младшего брата:
- Бран, раз ты так хочешь этой войны - может ты и поведешь своих людей на смерть? Только на твоих руках будет кровь и горелое мясо подчиненных, не на Торрхеновых. Наш король прав - Эйгон показал себя более чем сильным воителем в битвах с другими королевствами. Думаешь, Аррены просто так решились пустить сестру захватчика к себе? А ведь у них еще более выгодное расположение, чем у нас. И не забывай, когда ты выиграешь, а точнее, если ты выиграешь, тебе надо будет прокормить наш народ. А я не думаю, что ты просто выйдешь и покрасуешься перед врагом, и он сбежит, узрев твою армию. Я не буду поддерживать твою затею, брат, и не поведу наших людей на смерть. Не лишу бесчисленное количество матерей, жен и детей своих кормильцев, а наших племянников - отца. Да, мы долго обдумывали план действий, но, думаю, каждый видел дракона в небе. Скажи, ты лично выйдешь со своим лютоволком против дракона Эйгона? Или у тебя есть лучше план, как одолеть ту огненную бестию, на которой летает захватчик? Но не забывай - вместе с ним будут еще и его сестры и у них тоже есть драконы. Наша армия не в силах одолеть такого врага с минимальными потерями. И ставить все, чтоб отбиться от противника я не советую - слишком уж дорого обойдется нам эта выходка. И если уж наш Король решил склониться пред Эйгоном и дать ему шанс - то почему бы и нет? Я не верю, что он тут усадит в наш Винтерфелл одну из своих сестриц, чтоб они следили за Севером. Тут слишком холодно и слишком... северно для них. Беженцы говорят, что Лорен стал Хранителем Запада и, возможно, наш брат потеряет лишь титул Короля, но вся власть останется при нем. Название будет другое, да какая-то часть денег уйдет, но люди будут целы, земля не сожжена, а мы получим единое государство. Так что же вам тут не нравится, дорогие мои родственники? Что твой лютоволк так рычит, Бран? И почему ты такая хмурая, Джоанна? Наш Король в первую очередь беспокоится о своем народе и мы, как его семья, должны его понимать. Что значит честь по сравнению с жизньями многих наших верных воинов, их семей? Я готов лично повести армию назад, пускай, что меня назовут трусом и мятежником и в истории я буду записан, как Хэлхэйм, брат Торрхена, Тот Кто Струсил, - завершив эту пламенную речь, Хэйм вновь откинулся спиной на стенку, проведя ладонью до лопаток Вергэ. Волк все еще пребывал в полудреме, но, как и Хэл, был готов ко всему. Им предстояло трудное решение: Тору и Хэйму доказать свою правоту, а Брану и Джо... ну что ж, им придется осознать тот факт, что порой соглашение лучше войны, а другой титул лучше смертей верных воинов и своих людей.

Брандон смотрел на старших братьев и чувствовал, как помимо ярости, обиды, задетой гордости к горлу против воли подступает горечь. Досадное, противоестественное чувство, которое больше под стать ребенку, а не взрослому мужу. Горечь от того, что не пытаются понять, не хотят поверить хоть раз. Их единодушное согласие поднимало в душе бурю подросткового бунта и одновременно заставляло сердце предательски екнуть, потому что он в очередной раз оказался не таким, как они, в очередной раз попытка дотянуться до них взорвалась заряженным снарядом. И Старк уже не знал, было ли это поводом для грусти или нет. От слов десницы губы плотно сжались, пытаясь удержать все то, что так и норовило так не к месту с них сорваться.
Если бы Бран считал все разы, когда он говорил себе "ну теперь я точно буду непоколебим, как Хэлхэйм.." или "хватит дурачиться, отныне я буду серьезен, как Торрхен!", ему бы уже давно пришлось дополнить существующую таблицу счета, потому что такого числа в природе попросту не существовало. Слишком часто он раздирался противоречием, пытаясь подавить свою горячую натуру налетом северного инея, выдавая свои слова за чужие, молча соглашаясь со всем, что говорили другие, потому что "старшие знают, как лучше". Возможно, поэтому вы не воспринимаете меня всерьез. Привыкли, что я стою за вашими спинами, готовый принять любое решение, согласиться с каждым утверждением. Неужели вы все еще видите перед собой мальчика, который отчаянно цепляется за ваши плащи, прижимаясь в слезах к вашим спинам, стоя на похоронах отца? Мальчика, который боится зимы и боится засыпать один в темноте без того, чтобы не зарыться пальцами в спасительную шерсть своего лютоволка? Мальчика, который под аккомпанемент вашего добродушного смеха безуспешно пытается натянуть слишком тугую для его детских рук тетиву королевского лука? Неужели вы видите только это? Принц поднял глаза на семью и в его взгляде мелькнула сталь. Довольно. Мужчина выпрямился и развернулся, вставая подле Джоанны. Как будто ее отчаянная, дерзкая смелость, навеянная страхом, могла придать ему сил. Да что там.. Одно ее присутствие всегда придавало.
- Старки всегда воевали. Мы всегда вели войну с противником, который гораздо опаснее тех, что находятся за дверями этой крепости, гораздо более древним противником, гораздо более беспощадным. И имя этому противнику - Север. Я не думаю, что дракон может оказаться страшнее того, что мы уже видели и пережили. И если не мы сами.. то наши предки. Голос слегка дрогнул при мысли о том, что сам Бран родился в долгое лето и видел зиму лишь однажды, но это не поколебало его уверенности в собственных словах ни на секунду. - Ты пугаешь меня голодом и горелым мясом, Хэйм.. Но с чего ты взял, что наши люди не будут голодать, если корона Севера окажется в руках проходимца? И с чего ты взял, что наши кости не будут сожжены, подобно тем, чьи души уже ушли к праотцам? Ты говоришь, что наивен я. А может быть, наивен ты? Как будто они оставят нас в покое.. Нет, брат. Я не верю в Таргариенов. Их слово не стоит ничего. Они завоеватели и убийцы, которым просто повезло иметь драконов. Они посадят Старков на цепь, словно ручных псов, и будут дергать за нее при каждом нашем шорохе, при каждом движении. Они будут контролировать нас и держать на привязи. Ты бы этого хотел? Чтобы этого не допустить лично я готов на все. Я сам выйду против дракона, если это потребуется. Я и Полярис. И может быть это безумие, но я готов пойти на это! И пусть я этого не увижу, но я хочу, чтобы Север оставался свободным. Бран жестко усмехнулся. - Самопровозглашенный Эйгон Таргариен, восседающий на железном троне где-нибудь на юге.. Вы правда думаете, что ему будет дело до народа Севера? Старк вскинул бровь, на мгновение становясь очень похожим на их мать. - Такие как он думают только о том, как набить карманы золотом, а желудок вином. Да ему плевать будет, что тут происходит! Нет, братья. Королем Севера должен быть северянин. Человек, вкусивший на себе все тяготы этой жизни. Человек, делящий судьбу со своим народом. И если для того, чтобы это было одному поколению придется голодать, а несколько жен лишатся своих мужей - я готов взять ответственность за это на себя. Ради того, чтобы наши дети.. твои дети, Торрхен, выросли свободными. Бран выдохнул, проводя рукой по шерсти своей волчицы, успокаивая ее, слыша как грозный рык в ее пасти перерастает в едва различимый ласковый рокот. - Мы можем послать лазутчиков к Ланнистерам и Арренам, договориться с ними. Объединив три армии в одну, мы сможем дать отпор трем драконам. Разве вы не верите в это? Младший Старк пытливо вглядывался в братьев, переводя взгляд с одного на другого, положив руку на плечо Джоанны в молчаливом знаке поддержки. Пожалуйста.. поверьте мне.

Почему-то Торрхену кажется, что здесь разворачивается обычная война между севером и югом. Им и Хелом – детьми рассудка, холода и разума. И Джо и Браном – эмоциональными, страстными, может быть слишком теплыми.
«Это было предсказуемо. Ты это предвидел». Торрхен поморщился, глядя как младший брат кладет руку на его плечо его жены. В его холодном, больше похожем на острые пики скал сердце было только одно слабое, уязвимое, полное огня и легкого безумия место. «Спокойно. Ты не прав. Не место, не время.»
− Моя леди супруга, − так чопорно Торрхен обращался к жене на людях почти всегда, и один на один, очень редко, когда был не доволен, − Твоя привычка отказывать мне в предусмотрительности и здравом смысле – удручает меня весьма, − он приподнял брови, − Я разочарую тебя до не возможности, но я навел справки о том, кто такой Эйгон. Мой тесть, твой ныне уже не царственный, но отец Лорен, ставший хранителем Запада, как ранее был его королем, написал мне несколько писем о нем. Нет он не советовал мне сдаться, он просто по моей просьбе описал мне свое впечатление от захватчика. Подобными посланиями я так же успел обменяться с королями Юга и Востока. И все эти трое описывают мне одного человека. И по их описаниям он не похож на безумного зверя. Амбициозный – да, жестокий – вполне, гордый – разумеется, но не глупый. Он не тот, кто будет жечь своих будущих подданных ради забавы. Джо, я повторюсь: я дам ему испытательный срок. Если он меня не устроит, то с первыми зимними вьюгами, я убью огненного короля. Чем тебе поклясться?
Хелхейм мудро не стал связываться с Джоанной, сосредоточив все свое внимание на младшем. Они были ближе с друг другом, чем с Торрхеном. Виной тому было слишком рано упавшая на  его плечи власть, совсем не оставившая ему времени на братьев. Разве что отдавать царские указы не кормить их манкой по утрам – и то няньки их оспаривали. А казнь за манку – как не настаивали младшие – это было бы слишком. «Не отвлекайся».
− Скорей уж Хелхейм Мудрый, − коротко отозвался он, выражая свое мнение.
Но остановить заведшегося младшего брата было не так просто. «ты хочешь доказать мне что ты взрослый? Тогда думай головой».
− Бран... – вкрадчиво начал Торрхен, − я рад, что ты прислушиваешься к словам десницы, и пытаешься его убедить, но на меня тоже пожалуй стоит иногда обращать внимание и отвечать мне. Впрочем, оставим это на совести пламенной речи Хела. Итак, позволь разобрать твой ответ по пунктам. Север – не наш противник. Север наш дом. Он суров, но он не убивает нас, а делает нас сильнее. Не стоит сравнивать наш край – который был,  есть и будет, с королем, который ещё не факт, что переживет следующую зиму. Теперь второе: что нас посадят на цепь и все-такое. Если те условия, которые предложит мне Эйгон покажутся мне слишком... похожими на рабство, я буду драться. Но пока об этом говорить рано. Третье: ты и Полярис против дракона, − он скептически сжал губы, − можно я воздержусь от комментариев. И посоветую тебе выбирать противников твоего размера. Четвертое: три армии в одну? Какие три армии? Ланнистеров и Арренов? Бран, брат мой, Ланнистеры и Аррены уже сдались Эйгону. Их армии или сожжены, или разбежались, или сражаются на стороне врага – о каком союзе ты говоришь? Кроме того, даже если бы они не были завоёваны. Армия Эйгона уже здесь, пока мы обменяемся письмами, пока договоримся, выберем единого главнокомандующего – а короли очень не охотно отдают свои армии в чужие руки – попросим Эйгона терпеливо подождать. Мол, терпение ваше завоевательство, сейчас мы против вас армию соберем. Тогда уж проще сразу попросить его потерпеть до зимы, когда на нашей стороне будет – не враг, союзник – Север, холод, метель, смерть. Ты услышал меня, брат мой Брандон? Я не сомневаюсь в том, что ты не дитя. И понимаю тебя, ведь если мы подпишем соглашение с Эйгоном, именно ты скорей всего окажешься у него при дворе как представитель – так тебя будут называть в глаза, как заложник – в спину.
«Ты достаточно взрослый, что бы это понимать.»

Отредактировано Torrhen Stark (2013-04-25 14:31:33)

Поддержка Брандона была необходимой и своевременной. Не смотря на то, что его лютоволчица была самой свирепой, ее женщина боялась меньше всех. Возможно - потому, что они обе были женщинами. А, возможно, потому, что ее хозяина она знала еще совсем мальчиком, подружившись с ним едва ли не первым во всем Винерфелле, после мужа, конечно. Да и похожи они были - оба слишком теплые для вечного холода этих мест. Что ж, раньше она была для мальчика старшей сестрой, заботливой и поддерживающей. Теперь мальчик вырос в юношу, которым Джо откровенно гордилась, считая, что ее заслуга в этом тоже есть, и пришла его пора быть поддержкой. И теплая рука на плече придает смелости перечить мужу. Хотя бы потому, как потемнели глаза Торрхена. Джо мстительно улыбнулась. Она любила дразнить супруга, вызывая его на открытое проявление эмоций. Никогда, впрочем, не заходя за черту приличия. Но почти тут же ее улыбка погасла, когда Король заговорил с ней холодным, суровым тоном. "Если ты, дорогой, думаешь, что имеешь право обращаться со мной как с прислугой, запугивая грозным голосом и давя авторитетом, то ты жестоко ошибаешься."
- Мой дрожайший Лорд Супруг - Женщина почти шипела. - Я весьма огорчена, что посмела разгневать тебя. Я исправлюсь, буду отныне исключительно послушна. Желаешь отдать наше королевство, по твоим же словам, жестокому, гордому и амбициозному захватчику даже без боя? Готов отдать ему своего младшего брата? А ты не подумал, что у нас с тобой не один сын. Двое. И младший как раз входит в тот возраст, когда можно сделать оруженосцем или пажем? Нашего сына ты тоже готов отдать? Ведь его забрать, маленького мальчика, будет разумнее, чем взрослого мужчину, вполне готового за себя постоять. И мы послушнее будем. - Когда речь заходила о детях и без того отнюдь не робкий котенок превращался в разъяренную фурию. - Что ж, мой Лорд Супруг, раз такова твоя воля, я, твоя смиренная раба, не смею ей противостоять. - Джо, не обращая больше внимания ни на кого, подошла почти вплотную к Торрхену, вынимая первый попавшийся кинжал. - И, в знак моего смирения, забери же мою гордость. - И одним ловким движением проводит по волосам у самого затылка, обрезая длинную золотую косу, которую с детства берегла, даже в ущерб удобству. Волосы рассыпались короткими прядями вокрг лица, непривычно щекоча щеки, а женщина швырнула, насколько позволило близкое расстояние, косу к ногам мужа, яростно дыша и не отводя глаз.

- Король всегда остается королем для своего народа и своей семьи вне зависимости, как его титул звучит официально. Для северян мы всегда останемся королями, - не столь красочно высказался Хэйм и посчитал, что его спор с младшим завершен. Был ли смысл спорить с ним, приводить тысячу и одну стоящую причину, почему они должны поступить мудро по сравнению с остальными королевствами? Вряд ли. Его слова про выгодное положение остались незамеченными и Бран вновь ударил на эмоциях. 'Как тебе будет спаться, когда ты поймешь, что по твоей вине умрут многие ради чести и гордости? Тебе будут спиться обгорелые трупы северян и даже Полярис тебя не спасет защитой своего теплого меха. Какова тогда будет на вкус твоя честь и титул королевской семьи? Не горечью ли будет отдавать?'
И тут началась перепалка старшего с женой и Хэйм удивленно уставился на них, даже кривая ухмылка сошла с его губ. Вот уж чего точно не хватало на их совете - так это семейных драм и истерик. И хотя за Джо такого не наблюдалось Хэл был очень удивлен и ее поведением, и словами Короля. Нетрудно было догадаться, что это отнюдь не нормальное общение между супругами.
То, что случилось после еще более удивило Хэла. Если до этого все внимание было больше приковано к Брану и его желаниям не отдавать свой край, то теперь - к коротким волосам Джо и реакции Торрхена. Хэйм давно не ощущал такого, когда ему просто нечего было сказать. Для них всех волосы Джо были чем-то самым необыкновенным: солнцем, золотом, Западом. Тем, что очень редко попадается на Севере. Да и сама Джоанна следила за косой очень сильно, гордясь ею. И то, что она сделала, ее поступок... пожалуй, если б жизни многих не были на кону, если б Десница не ощущал потребность защищать свой народ не хуже, чем своих родных, он бы устыдился того факта, что поспособствовал на такой поступок.
Его лютоволк сел рядом с Хэлом и внимательно осмотрел всех: Брана и его волчицу, Торрхена и его Принца, а затем и Джо. Именно Вергэ и Хэлхэйм долго не могли принять в свою семью, свою стаю Джо. Нет, лютоволк не скалился на нее и даже не нападал: никогда еще Хэл не позволял себе и доли агрессии к женщинам и Вергэ перенял у него это качество, а может и сам был таким от природы, как и средний из братьев Старк. Но когда уж они оба смирились, привыкли, то поладить с Джо оказалось не так уж и трудно. И Хэл всегда общался с Джо как можно деликатнее, не потому что она его Королева, а потому что она в первую очередь его друг и к тому же женщина. Они с ней одного возраста и порой Хэйму нетрудно было догадаться, что ей хочется.
И сейчас Хэйм не мог понять, что творится и что от него требуется. Нет, он все так же уверен в том, что он - десница Короля и должен стоять за него горой, даже нет, Стеной, которую построили их предки. Но сейчас была не перепалка между ним и Браном или кем-то из командующих. Сейчас шла борьба между Королем и Королевой и имеет ли право он, всего лишь брат Торрхена, вмешиваться в их отношения?
- Король сказал свое решение и я не вижу смысла в продолжении этого спора. Как сказал Торрхен, мы не собираемся отдавать Север в руки захватчику, мы собираемся мирным путем договориться с драконом и это выгоднее как ему, так и нам. Мы не убьем ни единой жизни: ни своих приказами, ни чужих своими действиями, а Эйгон наконец-то сможет успокоить свое честолюбие и уйти отсюда вместе со своей армией. Он не будет сидеть тут, на троне наших Королей, тут холодно для его созданий, как не сел он ни на трон Лорена, ни на трон Арренов, - хмыкнув, Хэйм вновь подался вперед, напрягая спину и плечи, облокачиваясь грудью о спинку стула и положив на голову лютоволка ладонь. Он не издал не звука, но где-то там, внутри них обоих, разливалось непонятное чувство смятения, обиды, желания подчинить или уйти. Но он - не зверь и он выдержит этот разговор. Ведь им всем нужно было этот вопрос обсудить и он не вправе кидать своего Короля меж двух огней. Хотя и подходить и вкладывать ладонь ему на плечо в знак поддержки он тоже не будет: Король есть Король и сейчас ему требовался лишь советник в лице десницы, а не младший брат, готовый пойти за ним до конца.

С каждым произнесенным словом Брандон закипал все сильнее, еле сдерживая в себе бурю эмоций. Логика, здравый смысл - ничто сейчас не могло бы убедить его сдать свои позиции в споре с братьями. Он просто не мог понять, как они могут оставаться такими спокойными, когда речь идет о том, чтобы преклонить колени перед самозванцем-королем, валирийском мальчишке и его сестрами. Но Торрхен и Хэлхэйм, похоже, были высечены из цельной глыбы льда, их не так-то просто было вывести на эмоции. Чего, впрочем, нельзя сказать о Джоанне.. Младший Старк только открыл было рот, чтобы разразиться потоком бурных возражений, как его опередила королева. Слова вскипели в глотке расплавленным железом, вырывая из горла лишь удивленный вздох, когда густой шелк ее волос осыпался с плеч золотым дождем. Похоже, назревала скандал. Отрезанная коса немым укором лежала на полу. Весь запал спорить куда-то ушел, и Мастер над Законами, четвертый в линии наследования на Корону Севера, лорд Старк Винтерфелльский ощутимо стушевался. Он не любил ссоры в семье. Иногда ему казалось, что он готов пойти на все, лишь бы их предотвратить. Что ж, так нередко и бывало.. Бран хорошо торговался, умел слушать, налаживать конфликты, виртуозно шантажировал и умел поступаться своими интересами. Все, что угодно, лишь бы буря миновала. Но в спор мужа с женой он не смел вмешиваться. Это было их личное дело, уже не касающееся стратегических планов. На мгновение вся бравада слетела, и он сам себе показался растерянным мальчишкой, который видит, как ссорятся его брат с сестрой, хочет помешать, но не может.. Не смотря на все усилия воли, юноша все же сделал шажок в сторону Хэлхэйма, отводя от супругов взгляд и стараясь прогнать из головы навязчивую идею прижаться к брату, как Полярис прижалась  к его ноге. Парадоксально, но почему-то яростная Джоанна Старк внушала ему больший страх и смущение, чем драконы короля-узурпатора.
Неловкое молчание седой пылью кружилось в воздухе, оседая в легких неприятной горечью. Наконец Хэйм заговорил, решившись его нарушить, за что Бран был ему благодарен. Однако, слова десницы вновь воспламенили подзатухший было огонь. Возмущение вновь всколыхнулось в юноше, опаляя нутро, но в этот раз он сдержался. Настаивать было глупо. Так братьев не убедить.. Но что же я должен сделать? Видимо, оставалось лишь одно. 
- Что ж.. Я не могу противостоять вам обоим. Если такова воля моего короля, я последую за ним в любом его решении. Так велит мне долг. Но, как брат - сердце велит мне иное. Брандон замер, посчитав, что на этом он высказался, и жесткая складка очертила его обычно смеющийся рот. Сейчас он казался высеченным изо льда ничуть не меньше, чем братья, и черты Старков проступили в нем столь же явно, как и в Торрхене, чью голову венчала ледяная корона.  Но ярость, его боль, горечь и разочарование отнюдь не покинули его душу, просто где-то внутри они оказались закованы в лед ничуть не меньше, чем тепло его улыбки. Сейчас не время. Бран перевел взгляд на вид, открывавшийся в окне. Сотни и тысячи воинов шумели под стенами твердыни в предвкушении битвы. Север был уверен в своей победе. Какого быть королем, которому придется их разочаровать, брат?

На лице Торрхена не дрогнул ни один мускул, когда под ноги ему полетела «гордость», когда светлые волосы жены, не ровно обрезанные рассыпались по её плечам. Лишь пальцы затянутой в перчатку руки сжались на загривке Принца, стоявшего не подвижно, лишь чуть приоткрывшего пасть, и разглядывавшего королевскую семью. Его мало волновало о чем думали знаменосцы и солдаты: о военной славе или о теплой постели своих жен, его не заботили драконы и их короли. «Зверем быть проще» – подумал Торрхен, и словно ощутив его мысли – впрочем, почему словно, ощутив – волк поднял темные, очень живые глаза на хозяина. И король успокоился. Он привык доверять Принцу. Тот не позволит пойти туда, где ждет смерть, и не позволит оступиться.
Он уже знал, что скажет жене...
– Хорошо, Бран, – Торрхен позволил себе улыбнуться, словно бы игнорируя выходку Джоанны, – Но мне мало просто твоего согласия, мне нужно твое понимание и твоя поддержка. Многие знаменосцы и лорды согласятся со мной, что мы не должны устраивать бойню, но тех, кто упрется шлемом придется убеждать. И убеждать – вам.
Король перевел взгляд на жену. Пальцы на загривке Принца разжались, чуть провели ко лбу, словно бы направляя. Но лютоволк выполнял его приказы без слов.
Упругим, стремительно-плавным движением мощного тела, он преодолел отделявшее их расстояние и стал, за спиной королевы Севера, отрезая их от остальной комнаты. Торрхен наклонился и поднял косу. Потом медленно стянул с руки перстень и уронил его на стол.
– Слышишь? – он подхватил кольцо, не давая упасть и уронил его снова, – Слышишь ли, Джоанна Старк, моя королева, – шаг вперед, сжать в пальцах короткую прядь светлых волос, – Мои слова значат для тебя меньше, чем этот звук, – он горько усмехнулся, – Разве я не говорил, что все будет решено, только если его условия будут приемлемы для нас? Разве я не говорил, что если он потребует что-то невозможное – наших детей, скажем – я буду драться? Разве я не пообещал тебе, что если он разочарует меня, я убью его с первыми вьюгами? Что ты услышала, огонь моей жизни?
Он подумал, что мог бы уже привыкнуть к её взрыво-опасному характеру. И подумал, что привыкнуть к нему не возможно. «Но будь ты предсказуемо-послушной и незаметной, я быть может не благословлял богов каждый день за то, что они послали мне тебя.»

Джо готова была отшатнуться, когда лютоволк мужа прыгает ей за спину. Но зверь отрезает все пути к отступлению и ей остается только прикрыть на мгновение глаза, борясь с желанием спрятаться в объятиях мужа. Не теперь, когда она собиралась стоять до конца. Это выглядело бы глупо и совершенно по-женски. Но во время спокойной речи Торрхена и в ее душу пришел покой и лед. Больше не хотелось скандалить, кричать, добиваться своего. Теперь женщина знала что делать. В конце-концов, она королева.
- Что ж, муж мой... Я соглашусь сделать по-твоему. Что бы ты не думал, что твои слова для меня - ничто. Я доверяю тебе. Но это слишком тяжелая ноша для одного, пусть даже для лучшего из нас. - Джо смотрела мужу в глаза, твердо и спокойно. - На переговоры с Эйгоном я пойду с тобой. И если Я увижу, что он достоин, если я, не только ты, соглашусь с условиями, ели буду участвовать в переговорах на равных с тобой правах, а не ждать в отдалении, то я соглашусь с тобой. Не только ты Король, Торр. - Она понизила голос. - Но и я - Королева. Помни об этом. Ты не можешь решать все единолично.
До надеялась на благоразумие мужа. И не собиралась пускать все на самотек. Нет, она доверяла суждениям своего короля, доверяла полностью и без оглядки, но сейчас речь шла о семье. Не только о королевстве, но и о тех, кто связан с ней кровью и брачными обетами. И женщина, как хранительница семьи, не могла остаться в стороне. Она понимала, что кто-то вынужден будет, если они договоряться, уехать как заложник с Эйгоном. И, не смотря ни на что, приходилось призать, что лучше пусть уедет Брандон, чем кто-то из ее детей. Все-таки, младший брат был уже взрослым и сложившимся юношей. И мог за себя постоять. В его безопасности Джо была почти уверенна. А что бы убрать "почти" она будет контролировать все сама. Если муж позволит.

Участники:
Эйгон, Висенья, Рейнис.
Статус:
приватный.
Место и условия:
Драконий Камень, за окном ночь и шторм.
Краткое описание эпизода:
Эйгон начинает задумываться о том, какие земли лежат далее, там, за морем. А так как драконы вскоре уже достаточно окрепнут, чтоб вынести их вес в доспехах, брат делится со своими сестрами планом.
Очередность отписи:
Рейнис - Висенья - Эйгон.

Рейнис не слишком любила грозу. От сверкающих молний и тяжелых раскатов грома это место становилось еще мрачнее и  не приветливее: под высокими мрачными сводами гулял ветер и дробились звуки стихии. Дворец, сложенный из тяжелых, темных камней, казался подобием темных пещер и Рейнис неосознанно жалась ближе к кругу света, который давали свечи. Порыв ветра сбил одну из них и она покатилась вдоль столешницы. Девушка неосознанно протянула руку, чтобы поймать до половины прогоревшую свечу и горячий воск капнул на ее пальцы, обжигая тонкую кожу. Рейнис тихо вскрикнула и поспешно приложила ладонь ко рту, словно ее голос мог потревожить эти мрачные стены. Нельзя позволять себе излишних эмоций, это всего-лишь легкий ожег.
Она немного опоздала. Ее покои находились в дальней части дворца и когда служанка известила ее, что брат хочет видеть их с сестрой, ей пришлось долго блуждать по темным коридорам. Она даже не успела собраться и одеться подобающе, потому распущенные волосы мешали, то и дело падая на лицо. Эйгон и Весения уже что-то обсуждали и Рейнис не решалась прервать их беседу. В конце-концов, она врядли могла помочь им чем-то, зачем бы ее не пригласили. Она не смыслила в политике, не знала ничего о тактике и совершенно не умела вести переговоры.
-Мой господин, моя госпожа, простите мне мое опоздание. - Валирийка все же шагнула вперед, выждав паузу в разговоре и присела в неглубоком реверансе. Брат и сестра достойны были всяческого уважения, и Рейнис старалась выказывать его в должной мере. При виде Эйгона и Висеньи, Рейнис всегда немного робела. Все же ее брат и сестра были невероятными и восхищающими, совершенно не такими, как она и девушка не могла подобрать слов, чтобы выразить всю гамму чувств при виде их. Свой официальный тон она постаралась смягчить искренней улыбкой, раз уж воспитание не позволяло ей в должной мере выразить всю радость от их общества. Сказывался и недостаток общения в детстве, из-за чего у Рейнис возникало двоякое ощущение при мысли о родственниках. Словно они одновременно были и родными и далекими, непонятными и почти чужими.
Погрузившись в эти мысли, Рейнис не заметила, как на смену молнии пришел гром, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Возможно резкий свет исказил черты супруга и сестры? Или на их лицах действительно застыло столь жесткое и решительно выражение?
- Осмелюсь ли я узнать, зачем ты собрал нас, брат мой?

Висенья больше всего на свете сейчас хотела бы оказаться со своим драконом. И дело было вовсе не в том, что она боялась грозы, вовсе нет. Этого она разучилась бояться давным-давно, еще когда совсем маленькой в грозу убежала на башню и сидела там, пока непогода не кончилась. Её нашли уже утром, промокшую от дождя, но гордую неимоверно - она вздернула нос и, гордо скинув с плеч одеяло, отправилась к дракону, который заменил печку. Отец и мать ругались страшно, даже Эйгон был недоволен, но что ей было до этого?
К дракону ей хотелось потому, что рядом с ним она чувствовала себя куда как спокойнее и увереннее - а тут поневоле разволнуешься, коль брат вызывает тебя едва ли не посреди ночи и, что самое досадное, срывает план побега к Вхагару, дабы погреться и поговорить.
Её палаты находились не особо далеко от палат брата, так что девушка успела переодеться и даже начать заплетать волосы в косы, но потом плюнула на это дело - муж все равно не поверит в то, что Висенья в один миг стала примерной женой. Оправив складки неудобного платья Таргриенка вошла в покои брата:
- Эйгон?  Ты позвал и я пришла. Надеюсь, это стоящее дело, - мягко и крадучись, словно кошка, она вступила в круг света и присела на ближайший стул, спиной к двери. Вперив взгляд в брата, она решила немного поиграть в этикет - вряд ли он начнет без Рэйнис - разумеется, если это дело действительно столь важно, что Эйгон побеспокоил не только старшую сестру, но и младшую:
- Сегодня прекрасная штормовая погода, - хмыкнув, словно вовсе не веря в свои слова, Висенья убрала прядь волос за ухо, - Значит, скоро уже наступит затишье. Хорошая погода для полетов на драконах, не находишь?
За спиной мягко зашуршали ткани. Девушка подумала, что ошиблась, но вскоре легкий шорох повторился, уже куда ближе. Рэйнис явно уже прибыла и не знала, как влиться в разговор. Висенья терпеливо ожидала, пока ужасно скромная и непритязательная сестра заговорит - интересно было узнать, как скоро.
Но та среагировала неожиданно быстро - словив паузу, она шагнула вперед и поприветствовала их. От ужасно зашкаливающей вежливости девушку едва ли не стошнило, но она заметила улыбку сестры и вспомнила, что это единственное в их поколении "дитя манер и этикета", которое попросту не может иначе. По её губам скользнула чуть заметная улыбка и Таргариенка спокойно вымолвила:
- Дорогая сестра, ты могла бы приветствовать нас менее.. Официально. Обещаю, я не скажу матери.
Заметив слегка отсутствующий взгляд сестры, Висенья улыбнулась, в это же время начиная ненавидеть свое платье. В нем она чувствовала себя куда как не комфортно, но и скидывать его в присутствии брата - а уж тем более застенчивой и скромной сестры, которая от такого вообще в ужас придет! - она не собиралась.
Сверкнула молния, осветив зубцы в виде драконов на далеких стенах Драконьего камня. Прогремел гром и молчание было нарушено Рэйнис, которая задала свой вопрос так, словно она была в чем-то виновата. Чуть покачав головой, явно не одобряя поведение  сестры, Висенья добавила и свой вопрос:
- Неужели ты хочешь предложить нам что-то..интересное?

Штормы на Драконьем камне не такая уж и редкость. А особенно в такие ночи.
Эйгон долгое время думал над этим планом. Он смотрел в окна, вглядываясь вдаль, чувствуя, как его манит туда – подальше от отцовского дома, подальше от заботы матери. Балерион тоже чувствовал его настроение, вскидывал крылья и издавал глухой рокот, будто того гром, что прозвучал только что.
Надо было решаться. И Таргариен понимал, что либо сейчас, либо никогда. И пока он и его сестры молоды и не привязаны к этому месту ни детьми, ни родственниками, которые требуют к своей старости заботы и присмотра, они должны собираться. Там, за многими лигами скрывалась другая земля, чужое королевство, которое он хотел увидеть и завоевать. Потому что он – дракон и его задача – найти и отвоевать то, что по праву может быть либо его, либо ничейное.
Первой в его покои пришла Висенья. Она была в легком платье и было непривычно видеть старшую сестру в таком виде: чаще всего она заплетала волосы и была в тренировочных бриджах да кольчуге. Но сейчас она действительно была очень похожа на их младшую сестру – утонченная, женственная… Эйгон позволял себе осматривать ее, будучи сейчас больше ее мужем, нежели младшим братом.
- Эйгон?  Ты позвал и я пришла. Надеюсь, это стоящее дело.
- Вижу, что пришла. Сейчас дождемся нашу сестру и я вам все расскажу, - Эйгон оперся спиной о письменный стол, поглядывая на дверь и ожидая, прислушиваясь…
- Значит, скоро уже наступит затишье. Хорошая погода для полетов на драконах, не находишь?
- Прекрасная. Осталось дождаться, когда Мераксес окрепнет достаточно, чтоб пролететь с Рейнис море.
В этот момент в покои к Эйгону зашла и его младшая сестра, ожидая той самой паузы, чтоб сказать. Она была по сути все равно ребенком. Эйгон с ней пытался вести себя помягче. Если с Висеньей надо было наоборот – всегда показывать, что ты главнее, пускай что младше, доказывать то, что именно тебе суждено быть главным в их семье и за тобой все решения, а не за ней, то Рейнис… Рейнис была мила и совершенно не воинственна. Хотя и была драконом тоже.
- Мой господин, моя госпожа, простите мне мое опоздание.
- Ничего страшного, присаживайся и устраивайся поудобнее, сестренка, - улыбнувшись ей и приобняв за плечи младшую, разбавляя ее столь официальные слов по отношению к ним братскими объятиями, Эйгон повел Рейнис к кровати, предлагая ей устроиться там.
Все в сборе и можно было начинать.
Устроившись вновь рядом со столом, оставив сестер на их местах, Эйгон глянул через плечо в окно, вглядываясь в море.
- Наши драконы почти окрепли, чтоб выдержать длительный перелет с нами в доспехах и при оружии. Я думаю, что нам пора заканчивать жить под заботливым крылом наших родителей и искать собственной судьбы. И там, за морем, я видел землю. Сушу. Я намерен завоевать ее и возвысить наш род до королевского. Ведь мы драконы, - Эйгон глянул на Висенью, затем на Рейнис, отмечая малейшие изменения в их лицах.

Ей сложно было понять поведение своего брата и сестры, она не понимала, что давало им возможность общаться так свободно? Они все были одной крови, одной семьей и связаны друг с другом брачными узами, но все же, Рейнис словно бы была чуть в стороне от них. Иногда ее обуревало чувство, которому она не знала названия, но которое многие назвали бы завистью. Она росла вдали от них, хотя и вместе с ними и эта граница не стерлась до сих пор, как бы Рейнис не старалась переступить ее. Она была как стекло: прозрачная, но крепкая, и протянуть руку, чтобы ласково провести по непослушным, золотым локонам сестры или мягко коснуться щеки мужа, было невозможно, под пальцами всегда была холодная поверхность, останавливающая робкое движение.
Дело было не в том, узнает ли мать или кто-то еще, но в том, что Рейнис сама не могла снять с себя оковы, которыми наградила ее жизнь, да и оковами их не считала. Девушка лишь мягко улыбнулась Висении, протягивая руку и слегка пожимая ее ладонь, словно в знак того, что она хотела бы, но не может исполнить просьбу старшей. Она слегка вздрогнула, когда широкая, теплая ладонь мужа обхватила ее за плечи. Все же она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что ее касаются, пусть в этом жесте и было покровительственное тепло. Коротко вздохнув, валирийка кивнула и устроилась на постели, по детской привычке подбирая под себя ноги. Каменный пол был холодным и ступни озябли, так что Рейнис с удовольствием погрузила пальцы в теплую шкуру какого-то диковинного животного, привезенного из-за моря.
За море.....Мысли младшей схлестнулись со словами брата и она вскинула голову так резко, что волосы рассыпались по плечам непослушным водопадом. Он предлагал лететь за море! Туда, где живут все мечты и все сказки, на свободу, от неусыпного родительского взора! Рейнис вся обратилась в слух, прижимая руку к груди и неосознанно сжимая пальцы в кулак.
- Но брат мой...!- слова вырвались прежде, чем она смогла подумать и щеки опалил жар румянца, так заметный на бледной окже даже в дрожащем свете свечи, - Брат мой.. - чуть тише, словно испугавшись своего порыва, повторила Рейнис, бросив быстрый взгляд на сестру, чтобы ее образ вдохновил и успокоил, - Ты предлагаешь завоевать их, но разве это так необходимо? Мы могли бы путешествовать и найти землю, которая нуждается в нас, зачем же жечь и убивать, ведь в мире так много неизведанных мест?
Война в крови у драконов, но ведь они могут захватить и не убивая? Рейнис видела жажду сражений в глазах брата и в глазах сестры. Висения поддержит его, она знала это. Сестра неукротима, как пламя и ее огонь желает пылать еще ярче. Ей пойдет быть королевой. Но все же, она такая же женщина и сердце ее мягче, чем у мужчины, она должна понять.
-Висения, сестра моя! Неужели и ты желаешь воевать? Неужели и ты жаждешь биться? - Рейнис заломила руки, закусив губу. Как убедить их в том, что всего можно добиться другими методами?
Брат хмурился и Рейнис знала, что это значит, что он не отступит от своего решения, что бы там ни было, но ведь попробовать можно было.

Висенья сцепила руки на коленях, чувствуя, как волнение постепенно завладевает ею. Гроза подкрепляла её состояние, словно бы гром и молния разрушали что-то невидимое, но могучее, хоть и неокрепшее.
Она никогда не любила Драконий Камень - с самого рождения её раздражала излишняя напыщенность и вечные намеки на драконов. Кухня-дракон, драконы-башни, Главный чертог - и тот дракон! А уж о бесчисленных драконах на зубцах стен, которые перемешивались с драконами, грифонами, горгульями, о когтях драконов в стенах, о  крыльях, образующих арки - везде были драконы. Временами девушке казалось, что она проснулась в каком-то кошмаре, в котором её окружают давно умершие драконы, которым все от неё что-то нужно и единственный, кто может её спасти, это Вхагар. Или Балерион. Или Мраксес.  Или Эйгон.
А еще родовое гнездо ассоциировалось с родителями - строгим, подчас суровым отцом и кошмарно мнительной матерью. Их драконы погибли из-за какого-то несчастного случая, давно, еще когда оба были молоды и с тех пор они чуть ли не маниакально следили за отпрысками - вдруг они так же погубят своих драконов?
Они держали их с братом и сестрой в строгих оковах манер, однако в полной мере их ощущала лишь Рэйнис - именно поэтому она была столь тихой и скромной. Хотя, может быть, дело в складе характера - если они с Эйгоном дети огня, пылкие и вечно стремящиеся к конфликтам, завоеванию и битвам, то младшая сестра была скорее дочерью воды - мягкий и тихий водный дракон был в своей простоте, манерности и спокойствии порой куда страшнее, чем огненные в их необузданной свободе.
...И там, за морем, я видел землю. Сушу. Я намерен завоевать ее и возвысить наш род до королевского. Ведь мы драконы,  - закончил Эйгон. Висенья прищурилась, представив огромное светлое помещение, в котором полно коленопреклонных людей в явно дорогих одеждах. А на возвышении стоит трон, рядом с ним два, поменьше, и все люди ждут кого-то столь величественного, что сумел покорить их всех - наверняка гордых и свободолюбивых, могучих, но сейчас - коленопреклонных...
Однако первой, к удивлению Висеньи, среагировала не она, а Рэйнис - она пылко вскинулась убеждать Эйгона в том, что завоевание - дело неразумное.. Однако последние слова явно отчаявшейся в своей попытке сестры заставили её вздрогнуть - неужели она так и не поняла, что именно этого желает её старшая сестра, именно к этому стремится - к битве, власти, могуществу. Однако представив сотни умирающих за эту власть и могущество, Висенья заколебалась на миг.. Но потом уверенно заявила:
- Рэйнис, мы не можем прожить всю жизнь на Драконьем Камне. Кто угодно, но только не мы, - она косо взглянула на Эйгона, словно бы удостоверяясь в том, что брат не исчез и то, что он сказал не было пустым сном, - Наш род действительно достоин править землями за морем. Достоин - и будет править. Рэйнис, дорогая, - перейдя на более мягкий тон, она попыталась объяснить сестре свои желания, - Мы должны сделать что-то стоящее, что-то, что оставит след в истории - а если мы не сделаем этого, так зачем мы жили? Зачем жили наши драконы? Они, как и мы, созданы для чего-то большего, чем просто остров в море.

Участники: Торрхен Старк, Аргелла Дюррандон, Орис Баратеон
Статус: приватный|доступный всем желающим
Место и условия: Королевская Гавань, смеркается.
Краткое описание эпизода: Торрхен прибыл в Королевскую Гавань, чтоб обсудить с Эйгоном важные вопросы. Когда же его отпустили было уже относительно поздно и пора было бы идти отдыхать и собирать вещи в дорогу домой. Собственно, в коридорах замка он встретился с Аргеллой.
Очередность отписи: по первому кругу.

Хранитель Севера лорд Торрхен Старк Преклонивший Колено... именно так называли его септоны и мейстеры, в хрониках, что писали они для грядущих поколений уже сейчас. Когда времени прошло всего нечего. И пожалуй именно так, будут называть в будущем. Потому что пока у лорда Старка не было никакого желания свергать своего короля. Его власть над собственными  землями оставалось все такой же. Эйгон не вмешивался в дела Севера, в которых не много понимал. Зато Стена стала получать куда больше новобранцев. Купцы, избавленные от необходимости плодить подати при пересечении границ, в виду отсутствия тех самых границ, богатели. С ним богател сам край. Брандон живший при дворе Эйгона не выказывал особенно угнетения этим фактом.
И раздражало только одно – необходимость, оставляя край на попечение жены и второго брата, выехать в Королевскую Гавань. Впрочем, задерживаться в ней Торрхен не собирался. Ему не нравился двор. Хотя это было... занимательно: идти по коридорам, удерживая руку на загривке мощного зверя. «Преклонивший колено, говорите? Пусть. Зато сохранивший свою армию, в отличии от вас. И да, повторите мне это в лицо.»
Лютоволк конечно не сравним был с драконом. Но впечатление производил. Да и дракон не поместился бы в коридорах замка.
Торрхен сам чувствовал себя лютоволком – диковатым, опасным зверем – среди всех этих сладких улыбочек, намеков, недоговорок и вкрадчивого «ну вы же понимаете…» Он быть может и понимал. Он с удивлением обнаружил, что среди всех этих придворных, только Эйгон вызывает в нем уважение. Впрочем, другой человек и не смог бы держать в подчинении и страхе всю эту кодлу.
«Завтра я уеду домой» – думал Торрхен возвращаясь в отведенные Хранителю Севера покои. Эта мысль ему нравилась. Она значила, что до его встречи с женой, братом и сыновьями остается на несколько часов меньше, чем было этим утром.
Высокую, красивую женщину лорд Старк заметил почти сразу. И сразу же узнал, он много о ней слышал, увидел же только на приеме в честь его прибытия, но запомнил. Если при взгляде на Джоанну он вспоминал сказания о воительницах, то Аргелла скорей напоминала ведьм или жриц.
– Добрый вечер, сударыня, – бывший король вежливо склонился перед бывшей королевой. Он не представлял каково это – готовится к бою, к героической судьбе, и быть выданной собственными солдатами. И так унизительно. У него не было дочерей, и он не мог понять её отца. По слухам её муж Баратеон проявил к ней то уважение, что не проявили её люди. «Я бы их ещё и казнил. За предательство.» Но Торрхен давно разучился верить слухам.

Суета двора,  оживившегося даже более обычного после приезда Хранителя Севера,  действовала на Аргеллу ободряюще. Она не была чужачкой в этой толпе, и прекрасно знала, какие шепотки и слухи ползут за каждым из придворных, кто из них в прошлые годы охотно преклонил колени, а кто чудом спасся и теперь пытается всячески доказать свою лояльность  и покорность, кто из лордов и леди приехал ко двору по своей воле, а кто лишь заложник, который может лишиться головы после первого же неловкого движения своей свободолюбивой родни. Это было даже забавно, а кроме того, давало ей чувствовать себя увереннее в этом сборище побежденных и прихлебателей, собравшихся у стола нового хозяина. Так и Король Преклонивший Колено был лишь одним из многих, кто счел, что немного унижения стоит того, чтобы продолжить жить.  Аргелла старалась не вспоминать, что известие о том, что Север без боя перешел под руку Эйгона, в свое время стало для нее крушением последней надежды на избавление  хотя бы от навязанного мужа, если не на изгнание захватчиков с ее земель.
Она представляла себе северянина иным: старше, ниже ростом, уже  в плечах, словом - человеком, трусость которого нашла какое-то отражение  в его чертах, как пьяницу его порок метит красным носом или трясущимися руками. Вместо этого, в Королевскую Гавань приехал мужчина, который, несомненно, являлся воином в куда большей степени, чем  дипломатом. Север никогда особенно не занимал мысли Аргеллы - от ее королевства он был отделен землями захваченными Хоарами и даже ее отец, искавший союзников везде, где позволяла ему гордость, не слишком усердствовал предлагая им свою дружбу. Возможно, это  было ошибкой.  Возможно, ей стоило присмотреться к этому человеку.
- Добрый вечер, милорд, - женщина присела в изящном, но неглубоком реверансе, совершенно игнорируя находящегося рядом зверя. -  Я полагаю, Вы вскоре покидаете двор?

Баратеон только полчаса назад вернулся в Королевскую Гавань - он отлучался по заданию короля. И вступать в беседы он как-то и не собирался, но трудно пройти мимо, когда в другом конце коридора твоя собственная жена разговаривает с незнакомым мужчиной.
Конечно же, она не собиралась меня встречать.
Он еще не устал надеяться, что когда нибудь у него с женой будут нормальные отношения, не такие натянутые. Орис развернулся и пошел к ним. Приближаясь, он заметил лютоволка, так что сразу догадался, кто же этот незнакомец. Точнее, Баратеон был знаком со старшим Старком - Орис был в войске брата при походе на Север и лично видел, как Король расстался с короной. И правильно сделал, хотя бы живой остался. Но о чем эти двое могли разговаривать? Воин знал, что Торрхен сюда приезжал на разговор с Эйгоном и думал, что они не встретятся. И тем более Баратеон не думал, что у Хранителя Севера найдутся повод разговаривать с его, Ориса, супругой.
Их объединяет только одно - они оба проиграли.
И это было правдой. Да, по разному, Агрелла - насильно, Торрхен - добровольно, но это не меняла этого простого факта. Они оба были Королями до того, как в Вестерос пришли брат и сестры Ориса. Оставалось надеяться, что тут не назревает бунт - для него уже слишком поздно, к тому же Баратеон как-то не питал счастья от мысли, что придется казнить собственную супругу. А еще лютоволк. Почему нужно приходить на прием к королю с этом здоровым зверем? Показать, какой Старк сильный и храбрый? Если бы Эйгон мыслил так же, он бы в гости ходил с Баллерионом. Но, к счастью, Король этим не страдал.
Конечно, эти двое заметили его до того, как Баратеон подошел к ним - каменный пол разносил эхо от звука его тяжелых сапог. Орис приветственно кивнул Торрхену и стал возле Аргеллы.
- Здравствуйте. Надеюсь, я вам не помешал?
Он не рискнул попытаться поцеловать руку своей жены, зная ее мнение о нем - не очень то хотелось позориться перед Старком.

Торрхен считал, что не плохо разбирается в людях. В тех же случаях, когда не был уверен в правильности собственных выводов полагался на Принца. Он не понимал как – но звериное чутье его лютоволка в отношении людей ни разу его не обманывало. В таких местах как королевский замок было просто неоценимым. И до и после того как Эейгон удостоил Хранителя Севера аудиенции, к Старку подходили, то с предложениями, то с ехидными намеками, то просто прощупать почву. Наличие Принца по правую руку сильно снижало обилие посетителей. А косой взгляд на зверя – никого впрочем не удивлявший – и оценка его реакции на собеседника задавала для Торрхена тон разговора.
Вот и сейчас он сжал пальцы на загривке зверя и взглянул на него – придерживая – тот смотрел на девушку спокойно, словно бы равнодушно.
– Вы правы, сударыня, мой...– он чуть было не оговорился по старой привычке «наш», но сдержался, – ...долг по отношению к его величеству выполнен.
Лорду Старку чудился в глазах дочери Арлигака презрительный интерес, словно бы она жаждала увидеть в Торрхене что-то омерзительное. Но от этой мысли его отвлек звук шагов – гулко отдававшихся в полупустом коридоре.
«А... супруг...» Торрхен часто заставал собственную жену за разговорами с челядью или братьями: в конце концов, хозяйственными заботами замка большей частью занималась она, как его королева... его леди... Если ему случалось подойти к ней во время беседы, Джоанна улыбалась и могла взять его за руку, ласкающим движением пальца проходясь по тыльной стороне ладони: «Лорд муж мой?» - если собеседником была челядь или вассал – «Торрхен?» – если брат или вассал имеющий честь быть ещё и другом.
Орис явно не ожидал от своей супруги ничего подобного. Впрочем, вряд ли то, что они не ладят могло удивить.
– Сир Орис, – Торрхен наклонил голову, – Что вы: вы не могли помешать мне в беседе с вашей супругой. Тем паче, мы успели обменяться разве что приветствием.
Старк помнил его смутно: тогда когда они виделись в первый раз, его мысли гораздо больше занимал его коронованный брат.
– Я не видел вас ни вчера, ни сегодня. Вы были в отъезде?
Запланированный при виде Аргеллы разговор полетел к иным. Не обсуждать же короля и перемены, что он принес, при его брате.

Шаги Ориса она узнала еще до того, как увидела мужа или услышала его голос, и тут же внутренне напряглась, хотя  и постаралась скрыть это. К некоторым вещам привыкнуть нелегко, и Орис Баратеон, безусловно, принадлежал к их числу.
Что ты думаешь ты увидел, мой лорд-муж? Что я выясняю, нет ли у Старка лишних тридцати-сорока тысяч солдат  и способа извести драконов? На любые попытки Баратеона ограничить ее свободу его жена реагировала болезненно... и покорно.
- Приветствую, милорд, - Аргелла присела в реверансе, приветствуя мужа. К счастью, тот даже не подумал коснуться ее, а значит вполне можно было отделаться самыми формальными приветствиями.  - Я не ждала Вас так рано, - В его отсутствие ей даже дышалось свободнее, однако епришлось изобразить улыбку при виде мужа - и не только потому,  чересчур явно демонстрировать Старку свое положение она считала унизительным. В первую очередь этот ежедневный фарс предназначался самому Орису. Она была не настолько наивна, чтобы полагать, что кто-то при дворе не был в курсе их истории, и не собиралась устраивать новое развлечение придворным сплетникам.

Отредактировано Argella Durrendon (2013-06-28 11:07:41)

Орис почти ожидал, что зверь Старка на него хотя бы нарычит - как помять о делах минувших. Но, похоже, этого не случилось. Люди могли признать себя проигравшими и одеть лицемерные маски, а вот звери нет. Поэтому волка Десница опасался больше, чем Старка. Или даже того, о чем эта парочка могла здесь болтать.
- Приветствую, милорд. Я не ждала Вас так рано.
Не будем врать друг другу, ты меня вообще не ждала.
Но, к великому сожалению Аргеллы, ее супруг не мог вечно находиться вдали от нее. Орису уже начинала нравится эта их обоюдная игра в подобие счастливых супругов. Ну, более менее счастливых. Любая труппа бродячих актеров может позавидовать им двоим в мастерстве двуличия. Тем не менее, Баратеон улыбнулся своей жене.
- Находясь вдали, я скучаю по Вам, моя леди.
Орис был раз, что так удачно вклинился в этот разговор. Только ли они встретились или нет, было не так и важно - он не хотел, чтобы впредь его жена разговаривала с этим человеком. Из-за угрозы предательства, что явно оставит грязный отпечаток на его собственной персоне и по некоторым другим причинам, в который Баратеон не признался бы никогда и никому. Он позаботится о том, чтобы Аргелла была занята делами, пока Старк не уедет.
– Что вы: вы не могли помешать мне в беседе с вашей супругой. Тем паче, мы успели обменяться разве что приветствием.
- Даже так. А я уж было подумал, что вы делитесь планами, - Орис снова позволил себе улыбнуться, потому что знал - те же мысли про проигравшие стороны посетили и этих двоих. - Планами на Праздник Урожая, конечно же. Он уже совсем скоро. Скажите, лорд Старк, у вас на Севере его отмечают? Когда я там был, я засомневался, что в таком неуютном климате может что-то вырасти.
Не то, чтобы его даже в качестве Десницы Короля особенно занимали традиции Севера, но не отказывать же себе в возможности пошутить. К тому же, о чем можно было поговорить с Хранителем Севера, Орис еще не придумал. В прошлую их встречу со Старком обсуждали условия сдачи и Баратеон был почти уверен, что этот визит был все о том же, просто с уточнением более мелких подробностей - Орис помнил, как обсуждал подобное с Эйгоном.
– Я не видел вас ни вчера, ни сегодня. Вы были в отъезде?
- Да. Я следил за делом про возможное предательство. Поверьте, это не самый интересный рассказ.

Принц держался спокойно, явно не видя в этих двоих опасности для своего хозяина. Сам Торрхен тоже таковой не видел, разве что подозрительность десницы короля, сквозящая в его полунамеках. «Можно понять. Власть мало захватить. Власть надо удержать.»
– Отмечают, милорд десница, но не так как у вас, – спокойно согласился Хранитель Севера, – Если бы наша земля не производила урожая, мы бы не пережили зиму.
«Я не буду повторять мой девиз, хорошо?»
Все они думают только о власти, предательствах и интригах – «Потому что не нужно думать о выживании? Хотя... в интригах выжить труднее, чем в зимних вьюгах.»
Может быть именно это не нравилось ему при дворе. Разница между лордом и народом, почти стиравшаяся на севере, здесь в Королевской гавани превращалась в пропасть. Об этом нельзя было не вспомнить сравнивая пиры здесь и дома, кладку стен, одеяния, улицы... Чем больше Торрхен сравнивал, тем меньше ему нравилось то, что он видел. Нет, он не чувствовал себя бедным, ущербным по сравнению с ними. Скорей не мог понять к чему так все усложнять.
– Поверю, – кивнул Торрхен, – Не опасайтесь. Если я решу изменить своей присяге – я уведомлю его величество. Армия Севера слишком далеко, что бы напасть быстро и незаметно, лорд Баратеон, – не смог удержаться Старк. «Да, намеков я не люблю. И нашем пути всячески облагодетельствованные речные земли», – Но знаете, от завоевания Север только выиграл. Больше осужденных на стене, железнорожденные не мешают проезду купцов. И я рассчитываю, что с помощью тех южных территорий, с которыми мы теперь одно государство, мы легче перенесем зиму. Впрочем, к чему загадывать.
«И в моей жизни ничего не изменилось. Кроме титула. И прозвища. А ведь Аррены тоже не дрались с Эйгоном. И лорд Староместа... хотя, забыл: в его случае воля богов...»

- Я молилась о Вашем благополучном возвращении, -  без тени сомнения соврала Аргелла.    - И у меня нет планов, о которых не знал бы мой лорд-муж, -  Во многом потому, что мой лорд-муж слишком часто сует нос в то, что его совершенно не касается.
- Предательство?  - Брови женщины взлетели вверх в удивлении - не то искреннем, не то наигранном.  - Неужели? Но, я надеюсь, негодяи наказаны? - С  интересом и сочувствием, словно искренне не понимая, куда клонит Орис, поинтересовалась она.
Впрочем, препираться с супругом на глазах у северянина в планы женщины не входило, тем более, что тот сам предложил вполне благовидную тему для разговора.
- Да, трудно найти того, кто не был бы благодарен за избавление от Харрена с его выводком, и торговля оживилась после того, как закончилась война. Но зима обещает быть тяжелой даже южнее Перешейка - слишком много было погублено и урожаев  и людей, -   не смотря на отношения  с мужем, Аргелла старалась при каждой удобной возможности старалась приложить свою холеную ручку к управлению родным королевством.- В детстве я мечтала увидеть Стену, пожалуйста, расскажите про нее. Неужели она действительно построена из снега  и достает до облаков? - Порой, казаться глупее, чем ты есть, полезно, а нянькины сказки порой тоже могут пригодится. - Но я не понимаю, зачем Дозор дает приют преступникам, чье место на висельнице.

Участники:
Висенья Таргариен, Хэлхэйм Старк, Торрехен Старк.
Статус:
приватный
Место и условия:
Север. Винтерфелл.
Краткое описание эпизода:
Как-то так интересно получается - то старшая сестра оказывается не у дел, проводя все дни в скучном безделье наедине с собой, а то вдруг на неё сваливают посланцев пачками, а то вообще её жутко не хватает в одном клубе старых перечниц...
В общем, править как-то надоело и она быстро собралась и уехала на Север, объяснив шокированным такой поспешностью брату с сестрой все одним словом - нужно. Ну, потом конечно пояснила, что нужно поданных узнать, туда-сюда..
И в итоге она вдруг оказалась в богороще Винтерфелла наедине с Хэлхэймом Старком, успешно и почти полностью отсидев устроенный в честь неё пир.  Оказалось, что северяне вполне себе ничего, если сильно не пьют и сидят подальше. И если по богорощам таскают. А что, мило.
Очередность отписи:
Хэлхэйм -> Висенья -> Торрехен

В Богороще было тихо. Даже привычный ветерок, который гулял в листве древ сегодня стих, будто бы не желая прогневать королеву, которая к ним приехала.
Висенья Таргариен.
Сестра и супруга их нового короля, которого все за глаза называют узурпатором, приехала на Север несколько неожиданно, хотя у Торрхена и остальных было достаточно времени, чтоб подготовиться.
Подготовка же вылилась в хороший такой, масштабный пир с реками спиртного, горами различной еды и множествами тостов, желающих здоровья и прочего Королю и его семье. Хотя иногда с разных углов доносились разговоры о том, а не померли ли уже драконы?
Хэлхэйм, отсидев положенное время за столом вместе с Королевой, Торрхеном и его Джо, все-таки понял, что пора проветриться – вино ударило в голову, которая последние пару недель была забита именно этим моментом – как подготовить, как принять, все ли успевают подготовить еду, питье и так далее. Порой все доходило до абсурда – Хэйм мог подолгу спорить о том, куда поселить королевскую гостью, сколько свечей оставить в комнате и чем застелить постель – волчьими шкурами или чем-то другим.
Впрочем, сейчас уже можно было расслабиться – от гнева сестры короля он свою семью и свой край спас, Висенья Таргариен была хотя бы внешне спокойна и всем довольна, а значит он свой долг выполнил.  А теперь можно тихо выйти из-за стола и уйти в сторону Богорощи – там тепло, уютно и… что-то такое, будто ты вновь в безопасности, будто вновь дитя под защитой сильного отца. «Хорошие были времена, да? А теперь мой брат отец двух сыновей, стал Защитником Севера и даже успел побыть Королем нашего края. А я – его десница, а теперь советник. Странно, что все так быстро прошло, вроде бы каждый день был долгим и порой слишком мучительно скучным, а все равно – года прошли, а еще больше пройдут, я надеюсь, и Торрхен будет все так же терпеливо следить за нашими землями»
Усевшись под сердцедревом, чувствуя под спиной твердую и гладкую кору, Хэйм поднял взгляд вверх, силясь увидеть звезды.

Висенья и сама не знала, почему вдруг из солнечной Королевской Гавани решила отправится на Север. На Север, погода которого и летом была зимней. На Север, который покорился, но не сдался. На Север.
Она устала от шумного и строящегося города, в котором она чувствовала себя чужой. Сестра и брат, кажется, уже привыкли, но старшая Таргариенка еще не ощущала себя дома. Она вообще чувствовала себя везде чужой - ни Драконий Камень, ни Королевская Гавань - ничто не казалось ей домом, в котором тихо, уютно и безопасно. Даже в походном шатре, когда они с Эйгоном и Рэйнис завоевывали Вестерос, ей казалось, что она уже почти дома, но не в этих новых, холодных каменных стенах.
Но все это недовольство и усталость от тяжелого бремени власти словно бы на миг отстали от Королевы, которая сидела в пиршественном зале, всматриваясь в лица окружающих северян. Вечер уже подходил к концу, все понемногу начинали собираться и ждали лишь её отбытия.
Однако Хэлхэйм Старк, средний брат нового Хранителя Севера, Торрхена Старка, исчез из пиршественного зала раньше, чем прочие знатные лорды. Это исчезновение заинтересовало Висенью и она, поблагодарив Торрхена за  прекрасный вечер, удалилась "в свои покои", попутно осведомившись у стражника, куда направился средний сын дома Старков.
- В богорощу, - нехотя ответил тот и женщина коротко кивнула. В богорощу так в богорощу, она никогда не бывала там.
Отослав сопровождающего слугу, Королева вышла из замка Старков и направилась к роще, над которой тихо качались на ветру алые листья, напоминающие ладони.
Ступив под сень чардрев, она была поражена тем, как удивительны были эти деревья. Белоснежные стволы с вырезанными на них ликами подчеркивали цвет листьев-ладоней, темными пятнами алеющих в темноте. 
Прислонившись к стволу одного из деревьев и устремив взгляд в звезды, на холодной земле сидел недавний "беглец".
- Сир Хэлхэйм, вы так рано покинули нас, - спокойно заговорила Висенья, - Что послужило причиной столь внезапной отлучки?

Брат решал вопросы как устроить и угостить прибывающую королеву, что бы ей все понравилось, почти не обсуждая это с Торрхеном, за что тот был ему благодарен – не хватало в купе с другими проблемами решать кого цвета должны быть покрывала, и на каких блюдах что подавать. Его куда больше волновали причины приезда королевы. Ну не бывает так, что бы облеченный властью, куда-то ехал просто потому что захотелось. У неё должна быть какая-то цель.
Торрхен не исключал, что причина приезда Висении то, что Север самая отдаленная и крупная провинция нового государства. И её король – уже бывший – единственный кто не дрался с Таргариена, а добровольно ступил под их власть, сохранив свою армию не поврежденной драконами. Боеспособной. Одну из самых внушительных армий Вестероса.
Висения могла приехать посмотреть на настроения Севера, вблизи грядущей зимы. Ведь захватить себе царство – это одно. Удержать его совсем другое. Таргариены имели право подозревать, что с первое дыхание зимних вьюг может послужить достаточным поводом для армии Севера перебраться в места потеплее.
Расставаться со своей армией Торрхен не собирался: холода означали так же нашествие одичалых – и Стене могла понадобиться помощь. Да Грейджои любили повыступать. А значит надо было убедить Висению, что Торрхен не собирается снова сражаться с её братом, мужем, королем. Благо: он действительно не собирался. Эйгон его устраивал. В дела не вмешивался, власть на ограничивал, налоги правда пришлось чуть увеличить, но их вполне компенсировали купцы. А то что теперь его звали лорд, а не король – Торрхена не шибкл волновало. Не хватало только младшего брата и длинной косы супруги. С последний Хранитель севера почти смирился, ему даже нравилось, как обрамляют лицо Джоанны светлые пряди, делая её похожей на мальчика-пажа. Ей шло.
А вот мелкого... мелкого не хватало. И особенно цепляло то, что он не мог её теперь защитить. И если что-то случится, он узнает об этом только когда письма дойдут. Спустя несколько недель.
С приемом Хелхейм справился на славу. Торрхен не исключал, что они заключили с Джоанной союз формата: «А теперь покажем южной королеве на что способен Север.» И показали.
Правда вымотался его бывший десница знатно. И кивнув младшему брату, который покидал их ещё до конца пира, Торрхен подумал, что тот спать. «Прости, мне потом придется тебя разбудить и поговорить.»
Однако будить не пришлось: в апартаментах Хелхейма не было. Торрхен даже подозрительно постучался к королеве, опасаясь что та решила ещё воспользоваться и каким-то древним южным правом, по которому хозяин был обязан подкладывать гостю жену – ну в случае, если гость женщина – брата. Королевы тоже не было. Впрочем, она была в своем праве.
Гвардия доложила, что лорд Хелхейм был замечен на пути к богороще, и Торрхен подумал, что так даже к лучшему.  И направился туда. И какого же было его удивление, когда он нашел там не только брата, но беседовавшую с ним королеву.
– И снова добрый вечер, ваше Величество, – он наклонил голову, – Прошу прошения, если нарушил ваш разговор. Я хотел... – «поговорить с братом о том, что вы здесь забыли.» – ...помолиться и искал своего брата.

Где-то позади послышался едва заметный шум, будто кто-то крадется к нему. Хэйм напрягся, но затем расслабился – знакомая манера ступать и тихая поступь, в принципе, были главным отличием Вергэ от всех, кто мог сюда прийти. Лютоволки на момент пира были отправлены именно в Богорощу – никто из южан сюда не пойдет, им нет смысла, здесь не обитали их боги, а значит, никто не испугается и не будет съеден в качестве праздничного ужина.
- Вергэ, - тихо позвал Хэйм, не отрывая взгляда от неба. Он перестал прислушиваться к тишине и смотрел на звезды, чувствуя, как тело постепенно расслабляется. Все же этот вечер подошел к концу и можно было считать, что он выполнил свой долг – перед Королевством, Севером и Торрхеном. Ну и королевой, конечно.
Тут вновь послышались шаги и Старк нахмурился – шаги явно были не волчьи, да и Вергэ был уже рядом с сердцедревом, улегшись по правую руку от Хэлхэйма. И определенно не Торрхеновы – его брат имел совершенно другую походку. «Что-то случилось, что я неожиданно понадобился?» Но оказалось, что это не кто-то из их людей, а сама Висенья Таргариен.
Хэйм резко поднялся на ноги и едва наклонил голову в уважительном кивке-приветствии. Вот она – гроза Вестероса, старшая жена и сестра Эйгона, наездница дракона. Стоит перед ним, разговаривает с ним. «Вот уж чего-чего, а общения с королевой в этот вечер я не желал. Жаль, что мои желания редко когда учитываются.»
«Сир», ха. Мало кто на Севере мог похвастаться такой приставкой. И уж точно не Хэлхэйм – его никто не посвящал в рыцари, а он не давал никаких обетов, кроме тех, которые он озвучил в своей голове.
- Ваше Величество, меня вряд ли можно назвать «сиром», хотя я и почтен столь высокой оценкой от Вас, - он положил ладонь на холку лютоволка, поглаживая и про себя думая, что не больно-то и требовались ему эти «сиры» да их обеты, - Требовалось проверить лютоволков – боюсь, что кто-то из Ваших людей мог прийти сюда и натолкнуться на них. Все-таки это не собаки, которых можно пинком разогнать, - для подтверждения этих слов Вергэ переступил с лапы на лапу и прямо глянул на королеву, как и тот, кто держал ладонь в его густом меху. Конечно, врать Королеве – тяжкое преступление, но кто докажет, что его слова – полнейшая ложь и только? Существовала вероятность того, что кто-то из южан решит зайти сюда, глянуть на чардрева и сердцедрево – все-таки в других землях из-за андалов редко встретишь богорощи. А уж тем более такие красивые, как тут, в Винтерфелле.
- Пожалуй, Вам не стоит находится долго на открытом воздухе – Север не очень теплый, - он мог бы предложить и собственный плащ, но что вполне можно было совершить с семьей, то нельзя было сделать при Королеве. Этот поступок может быть оценен не столь благородно.
И именно в этот момент к ним присоединяется Торрхен, который, будто мальчишка перед отцом, отчитывается перед Висеньей. Вот он – прекрасный пример того, как поменялось все за несколько лет. Из Короля и Десницы Севера они стали лордом и Защитником и обычным Старком. Драконы навсегда поменяли их.
«Поговорить, Торр? О чем же ты хотел поговорить, брат? Неужто поблагодарить меня за то, что едва мог поставить на место твою жену, когда она хотела сделать все по другому?» - Хэйм все еще порой разрешал себе детскую обиду, когда не так уж внимательный старший брат и вовсе отдалился из-за своей жены от него и Брана. А теперь и Брана-то не было, он был там, в новой столице, в Гавани. Наслаждался теплом, уютом, представлял Север и мог запросто умереть, если Королеве что-либо не понравится.