Привычное утро с привычными делами: как встал, так сразу нужно почесать за ушком любимую кошку, чтобы у той настроение поднялось, потом быстрый завтрак, пару взглядов на любимые атрибуты аниме-мира, и в конце наведение марафета, чтобы выглядеть так, как обычно, то бишь совершенно шикарно. По-пижонски.
Потянувшись всем телом, хрустнув половиной костей и заценив свою красную куртку-косуху, Тревис остался довольным.
Привычное утро звало делать дальше свои привычные дела – найти работу, заработать пару сотен на корм Джейн. А вечерком можно и расслабиться за любимым ТВ-шоу.
Да, вот так жил профессиональный убийца в отставке. Но, даже позабыв обо всех ужасах, отмщении за смерть родителей и лучшего друга, Тревис никогда не забывал прицепить к поясу свою старую, но верную бим-катану. Вдруг что-то случиться, как год назад, когда на голову вместе со снегом свалилась та смазливая мелочь.
Насвистывая незатейливый мотив под нос, мужчина брел по асфальтной пешеходной дорожке, размышляя о том, что на этот раз подкинет работодатель – ловлю гусениц, сборку кокосов? Или работу в паре с тем тренером из спортзала, посматривающий в сторону Тревиса как-то совсем странно и подозрительно…
Мужчина вздохнул, поправил свои любимые очки с желтыми стеклами и направился в сторону парка. Сегодня самый обычный день, когда не хочется брать мотоцикл и идти окольными путями, чтобы поскорее добраться до жирного лизоблюда, который как будто нанюхался химикатов из-за чего говорит порой совсем стремные вещи.
Продолжая насвистывать что-то из тех песен тех панков, заседавшие в «Аэропорте 51», Тревис брел по дорожке совершенно неприличной вальяжной походкой. И так бы себе и брел, если бы в левый глаз не засветил солнечный зайчик, отраженный от очков во-о-он того парня.
Тачдаун усмехнулся – он становился популярным. Вот только стиль у этого пижона явно был хуже. Да, намного.
Подойдя со спины и перегнувшись через спинку лавочки, наглая морда Тревиса заглянула в карту, с таким трудом изучаемая незнакомцем.
- Хэй, пижон, где ты этой довоенной бумажкой разжился? Всегда хотел себе такую в сартир. – Оскалился в своей привычной манере экасассасин. – Ты по ней найдешь только косточки Холи Саммерс, не больше.

Рефлексы у Тревиса были, как у пьяного мастера Кунг-Фу – замедленные и ненужные. Из-за чего всю свою жизнь он сначала получал по морде, и только потом вставал и сам начинал давать сдачи. Так и тут – быстрый удар картой пришелся как раз по голове. Не больно, но обидно.
«Факнув» себе под нос на автомате, Тревис нахмурился. Он знал, что перегибает палку, но сегодня слишком обычный день, чтобы еще вспоминать какую-то там честь, отвагу и манеры.
- Ладно-ладно, панк. Я все понял. – Поднял руки вверх Тачдаун. – Тебе помочь? Куда нужно добраться?
Экасассасин сел на лавочку в непосредственной близости с… японцем! Благо ума Тревису хватило не орать свою мысль на весь парк. А то вышло бы так же, как с индийцем, в которого он тыкнул пальцем от переизбытка эмоций.
Световой меч звонко ударился об дерево лавочки, но внимания владелец нисколько не обратил на досадную оплошность – эта малышка пережила и не такие побои.
- А. – Тревис махнул рукой, как бы отгоняя невидимую муху. – Холи была местной достопримечательностью. Наемный убийца, пользующийся гранатами. И я, вспомнив о ней, решил с тобой пообщаться. Как граната.
Тревис улыбнулся. Его плоская шутка ему очень понравилась. Надо запомнить до следующего раза, когда будет разговаривать с Генри. Или оставить ему сообщение с долгими причитаниями, а потом раз и про гранату. Он любитель всякого интеллигентского дерьма. Пади разыщет тысячу смыслов и подсмыслов.

А день все больше рисковал превратиться во что-то более интересное, чем раньше задумывался. Да и, если так задуматься, раз такое дело, новые знакомства, культурные центры, то работа может подождать. Джейн не умрет с голодухи – ей все равно пора на диету, а то превратилась в круглую сардельку с короткими ножками. Если она так и дальше продолжит есть от пуза, то сможет вместо переваливания с бока на бок только кататься по полу.
Тревис улыбнулся дружелюбно, открыто и немного глупо. Пальцем сдвинул на нос очки и посмотрел на нового знакомого ледяными выцветшими глазами убийцы, которые всегда оставались такими, даже если видел перед собой не мужчину, а ночную бабочку с огромной грудью из «Пип-Шоу».
Тачдаун пожал руку так, как будто они были знакомы несколько лет к ряду.
- Тревис Тачдаун. - Не задумываясь, ответил он. – Культура, достопримечательности, говоришь…
И чего этот Каз приехал сюда, а не в какой-нибудь Нью Йорк? Тут живут психи, психи и парочка нормальных людей. Максимум, что пользуется популярностью – это пляжи. Они тут действительно золотые, и на них держится весь туристический бизнес. Но песок не тянет на памятник культуры…
- Ну, ладно. Будет тебе культурный шок. Пошли.
Тревис уверенно поднялся со своего место и спокойно направился по знакомой дороге в знакомую сторону. На его лица играла полуулыбочка от осознания всего масштаба грядущей шалости.
Спустя минут пятнадцати ходьбы на горизонте мелькнула знакомая погасшая на дневное время вывеска. И вся прелесть ее в том, что даже если бы Каз мог читать по-английски, то ни за чтобы не понял, что тут, в этом заведении, принято делать.
«Больше Никаких Героев» - отличное название для стрип-бара. Тревис так считал и до сих пор нежно любви это место. И не из-за крыши, на которой убил одиннадцатого и его брата пятьдесят первого ассасина.
- Добро Пожаловать в Санту Дистрой, Каз. Это лучшая достопримечательность в городе! – Торжественно произнес Тревис и распахнул двери в темное помещение, откуда бахнуло громкой музыкой.

Тревис оглянулся на Каза и озадаченно посмотрел на него. Кажется, он заподозрил неладное. Странно, что до сих пор не послал. Крепкий орешек.
Японцы такие воспитанные! И ведь грех не воспользоваться такой слабостью!
Парень зашел в помещение, точно зная, что знакомый тоже последует за ним. И там то… Там! В этом храме алкоголя и грудастых стриптизерш будь понятно, как на этот раз Тревису придется отбиваться от жертвы удавшейся подлянки.
Музыка в этот раз была не настолько громкой. Мозги оставались частично на месте, за что можно даже сказать спасибо. Девушки, гибкие и ловкие, крутились вокруг шеста так, как будто ночи работы и вовсе не было… хотя, может это просто дневная смена – Тачдаун никогда не лез в премудрости не его работы.
Алкоголь не лился рекой, но доставлялся в приличных количествах немногочисленным посетителям – все-таки ночью тут как-то люднее.
Тревис брякнулся на красный диванчик, стоящий в дальнем углу, и принялся ожидать Каза, который ошалело осматривался и понимал, на что он в парке подписался.
В этом баре Тревиса знали, но не так, как в «Пип-Шоу» - не сильно все-таки любил эксассасин это место. Слишком оно громкое, сумбурное. Ни тебе поговорить, ни тебе сосредоточиться. Приходиться слишком быстро переключаться с одного тела на другое и при это как-то пытаться ловить удовольствие.
Больше всего парню нравилось практически интимное уединение с любимой стриптезершей из «Пип-Шоу». Пусть она была за стеклом, скрывала свое лицо, но Тревису было достаточно наблюдать за тем, как она курит и иногда меняет позу, чтобы тело не затекало. Ему нравилось слушать эту ее псевдофилософию. Ему нравился ее профессионализм и чуть хрипловатый голос. Она всегда была в комнате под номером тринадцать – счастливое число для Тревиса.
А тут… тут была иная атмосфера, для которой нужно особое настроение. Типа как сегодня.
- Ну чего ты встал, как пень. Неужели посчитал, что такой, как я, приведет тебя в выставочный зал? – На повышенных тонах, чтобы перекричать музыку, сказал Тревис, подходящему к нему Казу.