Тихо. И почти темно. Почти? Ах да, лампа почти погашена. Да не совсем. Ведь освещает же, да?
Тишина и покой – эти два слова были нечто вроде просьбы у небес от хозяина этой квартиры. Увы, но в такой обстановке, где мрак почти ‘захватил’ власть над всем, что в квартире есть, и когда тишина едва ли не давит на уши – лучше всего... только спать. Чем, впрочем, и занимался Частокол. Но, увы-увы, его разбудил шум за дверью квартиры, что предвещало вновь какие-то разборки, так как приходили к Заку только за этим его ‘друзья-собутыльники’ или соседи. И чем он им не угодил? Ну не любит он бродить в шумной компании, а когда та наведывается к нему домой, то почему сразу же он виновен в шуме, который мешает детям соседей спокойно спать и на следующий день идти без головной боли в школу?

Ладно, надо вставать.

Потянувшись на кровати и зевнув, Зак нехотя приподнялся на локтях и глянул на телефон. На внешнем экране его горячо любимого телефона ‘Cloud Black’ было написано, что уже... ох, ты ж... почти восемь часов вечера. Ками-сама, да что же это такое?! Брайан ведь говорил, что к нему должен был придти его одноклассник, дабы дать книгу по медицине. Быстро натягивая штаны на себя, но уже совершенно забыл про пуловер черный, Зак пошел в сторону двери, дабы ее открыть.

Да, он здесь.

- Ээ... – протянул Зак, тупо улыбаясь и осознавая, что все же зря он забыл одеть хотя бы футболку – за дверью его любимой квартиры было прохладно. Черт, какого же его угораздило заснуть, если оставалось всего лишь полтора часа до прихода этого мальчишки?! – Прости, что тебе пришлось ждать. Заходи, я тебе сейчас все объясню.
Он отошел от двери, дабы дать пройти мальчишке в квартиру и все еще приветствовал того уже полуулыбкой, переставая по привычке дергать себя за волосы на затылке. «Ненавижу такие тупые ситуации. Хотя, это почти что моя судьба – вечно засыпать на какой-либо книге. И не спать по ночам, а смотреть аниме. Черт бы меня побрал.» - выругался мысленно Зак и осознал еще одно... что гостей не принято встречать лишь в джинсах, из-под которых еще, и торчали кости таза, что означало, что они уже итак спущены ниже некуда. «Мда... чудесно... Сейчас если меня увидят, так точно скажут, что я совращаю малолетних своими формами. Ну и пусть – если у меня накаченные руки и нет ‘пивного пузика’, как у мужей некоторых... я же не виноват, что слежу за собой, так ведь?» - успокаивал себя Частокол.

Последний раз осторожно оглядев все двери, которые находились на этаже и увидев, что одна все же дверь открывается, парень быстро ее захлопнул и вздохнул в облегчением. Хотя, еще ураган не прошел мимо – эта дверь как раз была его совершенно ненавидящей Зака соседки, которая возможно уже направлялась, дабы вновь поругаться с ним на счет того, что тот все же щеголяет полуголым и открывает дверь всяким мелким, что возможно несет в себе уголовную ответственность, за что ей опять придется звонить в милицию и... и так далее, в общем, в том же духе, что было уже  несколько раз, но, впрочем, Зака это не сильно беспокоило. Дважды его спасали его ‘парни’, еще несколько раз милиция просто пожимала плечами, мол, это не Ваше дело, госпожа, тем более, что его гости совершенно не против такого вида. Ладно, это было очень грустно, но Зака не слишком-то беспокоило.

Пройдя в сторону ‘основной’ комнаты, где стоял его гость, Зак не сильно подтолкнул того в сторону кресла, которое покоилось между двумя шкафами. Оставив мальчишку там, Частокол быстро перебирая ногами отправился включить нормально свет от торшера, так как в темноте это казалось будто... мальчишка был явно по вызову, что было неприлично даже со стороны Зака.

- Нет-нет, что ты! Ничего не случилось. Просто моя дурная привычка по ночам не спать, а заниматься черт знает чем. Ну и просто из-за того, что я не люблю яркий свет, и почти погасил его. В общем... вот. – Частокол хмыкнул и недовольно покосился на торшер, который сейчас достаточно ярким светом бил по глазам Зака.
- Да, кстати. Я – Зак. Но, в принципе, привык к своему прозвищу Частокол. Только вот мой молодой друг не сказал, как тебя называть... – молодой человек глянул на юношу, который к нему заявился. – Да, и еще – чаю хочешь? Могу, конечно, и предложить из алкоголя, но, боюсь, что меня потом соседи точно засадят на пару лет в тюрягу. Были инциденты неприятные. – после этой речи парень весело фыркнул и заставил себя немного помолчать, так как не давал и слова сказать своему собеседнику.

Послышалась мелодия телефона, говорящая о том, что есть новый сообщения. Зак открыл свой любимый телефон, привезенный из Японии, где только они и распространялись, Частокол увидел, что его компания предлагает пойти прогуляться по ночному городу и опять надраться до поросячьего визга в очередном баре. На это предложение Зак улыбнулся и ответил честно: ‘Простите, парни, не смогу сегодня – у меня неожиданные гости, перед которыми сейчас приходится извиняться за свою привычку засыпать. Когда-нибудь в другой раз’ – и захлопнул телефон.

Пока Алек отвечал на его вопросы, Зак наблюдал за книгой, которую, видимо, ему принесли. Ах да, просил же Брайана принести один... справочник. «Я почему-то думал, что он будет еще больше...». Частокол засунул в правый карман телефон и протянул руку, чтобы забрать справочник.
- Приятно познакомиться, Алек. – протянул Зак и с усмешкой осознал, что на счет его профессии все ошибаются.
- Нет. Не то, чтобы психолог или медик... это больше смахивает на личное желание. Я по большей части сейчас ничем не маюсь – просто отдыхаю в своей квартире от родителей и играю в игры. Ну и ко всему еще читаю, перебираю свою библиотеку и думаю, что фразу ‘ломануться с пацанами на штурм мидгарских баров’ – тоже стоит выкинуть, как и то, что она означает... Впрочем, про Мидгар и прочее, что связано с Final Fantasy 7... надо тоже забыть. И вообще – я достаточно рано окончил свой универ и теперь просто сижу и отдыхаю от всей этой... ммм... как бы так сказать... нервотрепки, да. – нашел наконец-то нужное слово Зак и отошел наконец-то от кресла, присев на угол кровати. «Мда... общаться явно не о чем, про чай он видимо пропустил мимо ушей, да еще к тому же, наверное, спешит ведь завтра ему в универ, да... А жаль, милый паренек. И, видимо, кто-то из родителей был азиатом... скорее, всего японцем, так как лицо очень приятное» - про себя отмечал все видимые достоинства Алека, не забыв еще и упомянуть про себя немного дерзкий характер, что, впрочем, ничуть не опускало того на глазах перед Частоколом. По привычке, парень еще раз провел ладонью по прядям черных волос и пару раз дернул, что означало, что ему как-то неприятно находиться в такой тишине, ведь... в компании или когда Зак был с другом – то почему-то у них всегда были темы для разговоров. А тут как-то... и спросить нечего – ведь ни один, ни второй пока что друг друга слишком хорошо не знали.

Частокол все еще осматривал своего собеседника, ‘проходя’ взглядом от плеч и ниже – ему почему-то было дико интересно, кто же сможет его превзойти в накаченных мышцах. Хотя… сейчас молодежь, точнее шпана, не очень-то и хотела иметь ‘знатные’ формы. Ну или времени не хватало на тренировки. А вот у Зака времени было много, поэтому-то он и страдал над своими формами, что было вообще похоже на терзания девушки о том, что вот ее фигура такая ужасная... Но ведь никто не запрещал ухаживать за собой? Тем более, что время сейчас темное, выйдешь на улицу, а тут... какой-то бухой или шизанутый. Так сразу же заедешь в нос, и отстанет навеки веков. Что радовало. Не хватало еще быть лично подстилкой для психов уличных. Жаль только, что в детстве не был таким сильным и посему был неприятный инцидент...
- Ммм... я могу тебе предложить ликер ‘Бейлиз’ и еще виски,… если мне память не изменяет, шотландский, так как другого не признаю. Название, если честно не помню. Гомене. – проскочило все же японское слово, за что было немного… непривычно, ведь разговаривает, видимо, с наполовину японцем и понтоваться, как его собутыльники, как-то ему не улыбалось.
- Пожить? Да, пожалуйста. Я в принципе не против, разве что тебе буду по ночам мешать – у меня привычка либо смотреть по ночам диски, либо читать. Ну и, конечно же, моя мания на игры от Скверов. -  парень добродушно улыбнулся и глянул в глаза Алеку.
– Да и как я тебе могу ответить «нет», если встретил тебя… в таком виде, да и еще заставил просидеть под дверью полчаса? Это было бы даже для меня слишком. – и послышался негромкий смех Частокола.
- Джей-рок? Ну… даже если я и отношу себя к анимешникам, не всегда слушаю джей-рок. Но, в принципе, неплохая музыка. Просто надо привыкнуть. А как называлась ваша группа? – поинтересовался Частокол и встал с кровати, намереваясь пойти в кухню, дабы достать бутылки со спиртным.

- Ага... – парень призадумался, прикрыв ладонью рот, будто бы ему внезапно стало плохо, и сделал задумчивый вид, глядя на Алека.
- Да, прошу. Мое мнение все равно не измениться. Я всегда буду рад паре человек в моей скромной, темной квартирке. – и убрал руку от лица. Почему-то, по привычке видимо, скользнул пальцами по крестовидному шраму на щеке. Черт бы побрал этих пацанят мелких, которые вечно рвутся в бой, да еще и с игрушками, типа ножиков...
- А ты с ним не поддерживаешь связь? Может быть, вновь захочешь после окончания своей учебы почувствовать лавры славы на своей голове? – улыбнулся через плечо Зак и зашел в недалекую кухню, доставая из верхних полок виски и два стакана.
- Тебе, кстати, лед кидать? А-то я не очень люблю вообще смешивать, по мне это как-то... неприятно. – спросил Частокол и налил в оба стакана немного виски, позже отставив бутылку обратно на полку и закрыв дверцу шкафчика.
- Компания Брайана?.. А, да так... было дело. Как-то встретился после тренировки по боям с катаной, когда на его друзей напали... Ну, помог, что же еще оставалось делать? А позже он предлагал мне вступить в их группку ‘любителей по вечерам выпить и пропасовать уроки’. Да мне как-то дурно стало – не любитель я быть в шумной компании. Видимо, сыгралось то, что родителей не часто видел, они засиживались достаточно долго на работе, а я в своей учебе был не из лучших. В общем, типичный аутсайдер. – парень даже и не думал повышать голос, чтобы его собеседник слышал – квартирка-то маленькая.
«Мда уж... Благо, он еще не знает о моих ‘предпочтениях’, так как уже давно бы сбежал под предлогом того, что… родители сказали вернуться пораньше, или закончить кое-какую работу… В общем, приходится вечно молчать. Люди вообще какие-то сволочи бывают – если ты отличаешься от других, так сразу же вообще… убить, порвать, как еретика в годы Инквизиции. Да… люди никогда не будут меняться. Вот по этому-то я, наверное, и стал хикимори. А, ладно. Хватит об этом» - парень зевнул и отнес в комнату поднос с двумя стаканами виски и льдом в еще одном стакане. Ложка для льда прилагалась. Поставив поднос на столик около кресла Алека, Зак взял свой стакан, где было совсем немного спиртного, так как пить сегодня ну совершенно не хотелось, и отошел к кровати, где и приземлил свою пятую точку.

- Мм… ну да, такое тоже бывает. Эх, мне бы быть младше на пару лет – не сидел бы я тут, как старый человек, в квартире, одинокий, а гонял бы по дворам со своей компанией. Бесились бы. Но, увы, не то воспитание, нет привычки, да… и как-то совершенно не хочется уж со шпаной вестись, а постарше, где-то как тебе, так им совершенно не то нравиться, что мне. Девушки, пьянки, какие-то клубы… А мне вообще не нравиться этот список. Хоть убей, всегда буду, наверное, не таким, как основная серая масса людей. – Зак усмехнулся и отпил немного виски, подержав жидкость во рту пару мгновений. Такой вкус… будто бы вся его жизнь – сладкий привкус, а позже наступают секунды, когда печет язык и горло, а потом остается лишь горькое послевкусье. Наверное, поэтому он и сидит сейчас вот так – один-одинешенький и просит у своих знакомых приносить много книг. Надо же жизнь как-то коротать.
- Да, девчонки – это достаточно странные существа, которых не каждый сможет понять. Да и ладно – раз они есть, значит, для чего-то и нужны. – Зак рукой оперся о кровать, откинувшись немного назад, поддерживая все еще стакан с виски в другой руке. ‘Так иногда интересно общаться... с еще школьниками, или только поступившими в университет. У них всегда нечто интересное в голове – и слушаешь-слушаешь, а всегда что-то новое сможешь услышать. Если бы не школа или университет, или если бы их в научных центрах иногда слушали – мир был бы намного интереснее. А-то вечно какие-то старики жалуются, их слушают, а после, для молодежи особенно, скучно становиться жить. Даже я это осознаю, хотя уже совершенно не подросток’.
Услышав трель, которая извещала о сообщении, Зак насторожился и вернулся обратно в сидящее положение на кровати.
- Ну, так как? Что ответили, если не секрет? – парню было очень интересно, потому что... делать просто было нечего, а включать телевизор или же читать при гостях было как-то неприлично. Да и хотелось, чтобы его гость что-нибудь рассказал, а не бесцельно болтал Частокол с его вечными рассуждениями, что... вот, будь он на пару лет моложе, когда ему было всего 16... он был таким и сяким. Зак и сам понимал, что явно стал психологически старше своих физических данных. И совершенно не знает, как надо общаться с парнями младше себя лет эдак на... 3-4. Будто бы ощущаешь себя и впрямь старцем. И неинтересным до жути и помутнения разума.

- Неужели, твой друг пригласил свою ‘фаворитку’ на романтический ужин при свечах, а позже лишит ее девственности из-за того, что ей уже надоело ходить невинной и наивной среди своих подруг, которые имели свой первый раз в 14-15 лет? – парень опять же рассмеялся. Вот же ж правда: сам сказал – сам поржал, блин. А потом глянул на Алека и улыбнулся хищной такой улыбкой, которую, в принципе, лучше тут было не употреблять. Ибо... опять же – ощущение, будто это очередной мальчишка, который хочет, но ему никто не дает. «Черт, какой же я все-таки извращенец. Или это уже виски в голову ударил? Да вроде бы там его не много было... И не мог бы мой ‘порог’ за два месяца воздержания от алкоголя уменьшиться настолько. А, ладно.»
- Нда, это было бы еще хуже, чем когда у меня... ммм... друг открыл дверь соседке снизу, которая пришла черт знает зачем в утро субботу, а тот был в полном прикиде: обмотав вокруг бедер покрывало с такими красочными ‘отметинами’ на шее и плечах, что... девушка стушевалась, что-то промямлила и убежала к себе в квартиру. Ками-сама, сколько крику-то было! – парень сделал задумчивое лицо и понял, что это даже не намеки с сего стороны, а будто бы он только что открыл паспорт, а там большими, красными буквами ясно и четко написано: «Гомик!». Эх, ну ладно – слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Так что пусть делает выводы – все же Зак не лезет к нему «обжиманцами» да и не сцапал же и сразу – в койку. «Мы – люди спокойные, рассудительные, а главное – свободные! Так что пусть – все равно реакция одна и та же – едва ли не по девчачьи вскакивают и говорят что-то на тему ‘Извращенец!’ и убегают. Знаем, плавали» - не совсем радужные мысли, но... что поделать? Это горькая, горькая правда жизнь, где представители сексуальных меньшинств не одобряется народом, а реакция у людей одна и та же – либо крик ‘тварь!’ либо сдают правоохранительным властям. Ну, или, как делают самые смелые, - нападают всей оравой и не поймешь, как потом вылезешь из этой передряги.
Зак потянулся ладонью к шраму. Опять. Это как напоминание. Что ты – не такой как все. Не такой, как другие. Иной. И вообще... хуже всех и вся, даже тех извращенцев-педофилов, которые, простите, трахают первоклассниц зимой, в стужу, около каких-то гаражей. Или того хуже – потом убивают их и уже пошла некрофилия... Мда, мир полон таких идиотов, которые получили в детстве травму и позже – вымещают свою злость на детях или подростках. И это – как замкнутый круг.
Да, кстати...
- Алек, так, похоже, что тебе или домой, где будут, наверняка, читать мораль на часа два-три или на улицу. Если хочешь – можешь оставаться, конечно, если тебе со мной не страшно оставаться. – снова тихий смешок и такая... белозубая, искренняя улыбка, а в глазах – какой-то огонек... будто бы и ему интересно уже с парнем, и он ему уже понравился, но... в то же время – какая-то смесь грусти и... страха. Вообще, Зак почему-то часто удивлялся разным эмоциям, которые у него появлялись в ходе общения с интересными личностями. И красивыми, да.

Частокол приподнял правую бровь и все еще слегка улыбаясь, созерцал своего собеседника. Почему-то с каждым моментом ему все больше хотелось... как бы так сказать... проще и совершенно не заумно говоря, хотел сцапать и обнимать, целовать... Стоп. Алкоголь что ли в голову вдарил, бака? Ты этого мальчика совершенно не знаешь, не говоря уже о том, что он – еще не совершеннолетний и если его родители и он сам сочтут действия Зака за совращение малолетних и впоследствии изнасилование – то все, прощай нормальная жизнь в обществе. Короче говоря, сиди и не рыпайся, Частокол!
Через пару мгновений после речи Алекса Зак еще долго пробовал наконец-то придти в себя и облагоразумить свои мысли на счет мальчишки, что повлекло за собой его недолгое и задумчивое молчание.
- А?.. – парень по птичьи склонил голову к правому плечу, все еще рассматривая своего собеседника. И только потом он понял, что тот уже сказал все на этот счет. – Да, яойщиц и впрямь многовато. При этом почти все они еще маленькие и не всегда понимают всю серьезность... и так далее. А вешаются они знатно на шею. И ходят гордые, будто получили за все контрольные или экзамены за раз отличные оценки по всем урокам. А те, что постарше – так более-менее нормально себя ведут. – Зак легонько кивнул, будто бы сам себе доказал свою же правоту.
Смех мальчишки... он будто бы привлекает к себе внимание. Почему-то появляется странное чувство, что не хочется больше разговаривать, а лишь тихо просить его смеяться. У него приятный смех, который веками можно слушать, и умирать вместе с ним. С улыбкой на устах.
- Ну кто знает... – тихо ответил Зак и глянул немигающее в глаза Алеку. Чтобы он там хотел увидеть? Смех? Страх? Удивление? А, черт с ним! Все равно – не узнаешь, так как умных мыслей – ноль, а желания попробовать – тот же ноль, только уже без дырочки.

Взгляд требовал зацепиться за что-то... что-то, кроме мальчишки. Что угодно, но только не он. Ибо Зак не сможет сдержаться. Руки сами тянутся обнять, губы – целовать все до чего только могут достать, а мозг явно решил сделать себе отгул на пару часов. Тело требует настойчиво той теплоты, которую дарят лишь разгоряченные тела... «Эй, стоп! Зак, перестань, хватит.» - где-то на периферии сознания слышаться тихие слова, сродни самому тихому шепоту. А от него пробирает еще большим желанием. «Сладок не тот плод, что позволен, а тот, что запрещен» - утвердительно кивает Желание. «Черт, да заткнитесь вы!» - кажется, у тебя Зак болезнь... в народе называется, кажется, раздвоение личности, а по научному – сам вспоминай.

Кто он? Какая у него ориентация? Зачем это мальчишке? При чем тут это? Ками-сама, я схожу с ума. Почему?..

- Первое. – взгляд немигающий, прямо в ледяную глубину Алексовых. Что ты там ищешь, глупец? Ты – педофил чертов. Как ты смеешь себя вести так с ребенком, по сути, еще? Позор тебе...
– А что? – голос не выдает ничего, а правая ладонь вдруг опустилась на покрывало. Шелк холодит кожу на пальцах, а те в ответ сжимают все больше ткань. Будто бы она сейчас даст тебе укрытие, и ты просто поймешь, что это сон. Сон? Почему именно в нем все находят свое укрытие от ужасных или же, наоборот, самых приятных ситуациях? «Сон, сон, сон... - говорит сознание, - этого не может быть. Тебе сниться сон, Зак. И ты сейчас проснешься. Да. Проснешься...». Почему-то хочется фыркнуть на такое и рассмеяться. Будто бы ты попал в далекий 11 класс, когда уже оставалось каких-то девять месяцев и все – конец твоей каторги, а тут появился новенький... и ты тогда понял, что все – конец тебе. Тогда так же... столько же эмоций и чувств обуревало Частокола. И тогда он впервые понял, что он – неправильный. А далее пошли месяцы мучений, когда надо было делать из себя друга, который во всем поможет новичку, что перевелся ни с того, ни с сего к ним в класс. «И почему я вспоминаю эти моменты? А, к черту...» - мысль оборвалось и – все... Конец тебе, Зак. Ты потерял только что остатки разума и тебя спасет лишь выдержка, если не перестанешь размышлять об ‘этом’.

Отводишь глаза, Зак? Правильно, ведь ты все понимаешь. И все равно хочешь его, да? Сволочь.

- Мм? – вернуть взгляд, который уже более-менее ясный, в котором появились веселый огоньки, а на лице вспыхнула легкая улыбка, совершенно иная, нежели когда Частокол впустил юношу к себе в квартиру. – Все хорошо, только у меня появилась одна идея...

Загадками говоришь? Думаешь, скроешь от парня? Или хочешь запугать, чтобы тот ушел от греха подальше? Но ты же понимаешь, что уже не сможешь с легкостью его отпустить. Ты уже упал в пропасть и тебе оттуда уже не выползти.

Парень встал с кровати и присел около колен Алека. Получилось как раз напротив его глаз. Руки – по обе стороны его бедер, на кровати, сжимают шелковое покрывало. Взгляд ясных голубых – в глаза Алека. И лицо – поближе к лицу юноши. Еще пара сантиметров – и точно можно будет столкнуться лбами.

Милый, только не убегай. Это будет болезненнее, чем выжить после ужаснейшей автокатастрофы, где умерли все твои родственники, а ты остался побитый и позже остаешься калекой. Я не знаю, хочешь ли ты того, но я не могу себя удержать уже.

Правая ладонь – на затылок юноши, левая чуть сильнее сжимает покрывало. Еще чуть-чуть пододвинуться к Алеку и наконец-то дотронуться своими губами до его уст. Не стараться углубить поцелуй – всего лишь провести кончиком языка по нижней губе юноши. А осторожный взгляд -  все в те же глаза Алекса. 

Будто бы ищу там ответ – можно или нет? И почему у меня смутное сомнение, что возможно он и не против?

Прижать мальчишку к себе, уложив на шелк и осторожно рукой расстегивать пуговицы на рубашке юноши. Губами опускаться чуть ниже, целуя почти каждый сантиметр его кожи – нежной, еще даже совсем детской, по сравнению с Заком. Угол губ, подбородок, шея, открытая по прихоти рук Зака грудь мальчишки. Ладонь расстегнула последнюю, самую нижнюю пуговицу и, казалось бы, совсем ненароком дотронулась до подтянутого живота Алека, совсем близко к краю джинс, в которых пришел сегодня парень. Но пока темноволосый не позволил себе трогать его штаны, решив, что на данный момент хватит и почти-снятой рубашки.

Кажется, я ошибся в нем и ошибка эта меня радует. Будто бы глоток свежего воздуха после душной комнаты, где никогда с роду не проветривали. Ох, малыш, что же ты делаешь...

Зак осторожно провел ладонью к правому плечу Алека, намереваясь стянуть с того рубашку и попутно чувствовать под своими руками его кожу – мягкую, теплую... И взглянуть на него, все еще задаваясь вопросом «а не против ли он», хотя на лице все та же улыбка сияет – нежная, почти довольная...

Приподнять мальчишку, стянуть с него рубашку, откинув ее куда-то на пол. Приспуститься ниже, целовать его грудь, проводить осторожно руками по бокам, кое-где останавливать ладони, будто бы забываясь и обнимать мальчишку. Сильно, жарко, прижимаясь к нему всем своим телом.