От термоса к затянутому тучами ночному небу поднимается дымка. Сол в очередной раз изучает присланные ему дела, облокотившись о джип, любезно одолженный ему одним из рыцарей. На нового человека в Убежище смотрели настороженно. Впрочем, с учетом того, что произошло со Стражами, их паранойю можно понять. Предал свой человек, почему они должны верить чужаку? Лица уставшие, скорее обозленные, чем напуганные. Молодняк растерянный, пытается привыкнуть к переменам. В большом зале расположили мед.часть. Много раненных. В воздухе пахнет затхлостью, кровью и бодрящими зельями. Кофеином заправлялись те, кто не любил баловаться магическими отварами. Лекари почти не спят, следователи рыщут в поисках улик. Воин пытаются справиться с притоком нечисти, почувствовавшей слабость в рядах защитников города. Люди в Убежище внимательно смотрят на церковника, с подозрением щурят глаза. Впрочем, после того, как рыцарь Гавейн официально представила его на коротком собрании и объявила, что воин прибыл из другой резиденции для помощи, взгляды слегка смягчились. Только какая-то миниатюрная блондинка в форме лекаря громко фыркнула, и ничуть не стесняясь начальства, поблагодарила соседей за то, что прислали целого одного человека. Мол, какая неслыханная щедрость. Теперь-то у них все наладится. Элизабет оборвала ее одним взглядом, мягко, но непреклонно сказала, что все претензии готова выслушать в своем кабинете, а сейчас они должны быть благодарны и рады любой помощи. О том, что в городе под видом туристов бродили еще некоторые из его братьев и сестер, было запрещено упоминать. А сообщать о том, что Сол прибыл не в гордом одиночестве, решил сам воин. Лично двух новичков, переведенных в его группу, церковник не знал. И пока не проверит парней в деле, к работе не допустит. А если Совет против, то всегда может прибыть в Блэкберн и лично заявить о своем недовольстве.
Из старичков никого вытащить не удалось. Одни не готовы к длительной операции в чужой стране, другие были слишком далеко, на задании, цель которого важнее помощи Круглому столу. Так ему, по крайней мере, сказали. Такое ощущение, что некоторых членов Совета факт того, что Сол добился командировки в Блэкберн, страшно разозлил, вот и они вставляли палки в колеса. Не давали вытащить проверенных людей, подсылая неизвестных ему воинов. Впрочем, Mortum никогда не славился наличием постоянных оперативников, само название группы как бы намекало. Сол закрывает папки, откладывая их в сторону. Делает глоток обжигающего кофе и смотрит на часы. Он прибыл на место встречи на два часа раньше условленного. У ног мужчины два контейнера, подозрительно напоминающие контейнеры для перевозки трансплантатов. За то время, что воин ждал у кладбища, он успел досконально изучить досье новых подчиненных. Стефан Мейер и Габриэль Винтори Вейекин, тридцати четырех и тридцати пяти лет. Не молодняк, что уже в плюс. Крови успели увидеть предостаточно, значит, конфузов в виде внезапной рвоты ждать не придется. Вейекин владеет парными мечами, Мейер — одноручником и луком. Оба из семей с репутацией, на отличном счету у Совета. Оба в отличной физической форме — так сказать, самый пик и расцвет сил — рапорты с предыдущих заданий впечатляют, особых нареканий нет, в ОВР* никогда ими не интересовались (официально, если верить досье).  Долгое время работали в Нидерландах. Ни дать, ни взять — золотые мальчики. На кой черт им сдалась такая дыра как Берн? У Сола были личные мотивы, сам себя в тупик загнал. А зачем двум перспективным оперативникам прозябать в маленьком английском городке? Влечет дорога приключений? Перешли кому-то дорогу? Единственное, что пока настораживало Сола в тщательно прилизанных данных — прям школьный дневник отличника — так это то, что новички парабатаи. Были у него как-то в группе парабатаи. Еще и супруги. Когда психованный маг размазал женщину по мостовой, её супруг взбесился и своим необдуманным поступком угробил себя и еще двух воинов. Слишком велика вероятность, что если вывести из строя одного, то следом отправится и другой. Впрочем, впереди целая ночь, чтобы оценить, как они будут работать в одной команде. Целая ночь и неспокойное, по сведению стражей, кладбище. Сол мельком смотрит на старинные часы у ворот кладбища. Еще полчаса. Его не слишком беспокоило, найдут ли воины дорогу. Через связных он передал скудную информацию о месте встречи: возле часов на кладбище. Кладбищ с такой примечательной деталью, как старинные часы, в окрестностях города были два. В разных концах. Если ошибутся, но правильно рассчитают время, то успеют вовремя. Не успеют — пойдут на скамейку запасных.

• Отдел внутренних расследований

Настроение было отвратным, погода была ему под стать. Стефан остановился напротив ворот, ведущих на местное кладбище, задумчиво достав сигарету из пачки, прикурив тут же от зажигалки. Этакая проверка на смекалку, умение работать в команде, возможно, умение находить нужное место по откровенно слабым данным, вроде тех, что передал им их новый командир. Или черт знает, что он там собрался проверить в своих новых подопечных, да только вот искать эти самые старинные часы на кладбище, которых внезапно в городе оказалось пара штук казалось откровенно дурацким занятием. Нет бы, четко и конкретно сказать, вот к такому-то времени и такому-то месту подтянитесь ребята, буду смотреть на ваши физические и боевые показатели. Но, нет. Гораздо же интересней все усложнить до предела. Ибо город еще Стефан откровенно плохо знал, а трудности в ориентировке на местности никогда и никому не поднимали настроения. А тем более, когда сумерки сгустились над городом, тучами закрыло небо, и где-то вдалеке можно было увидеть, если, конечно, хорошо прищуриться небольшие клубки тумана. Этакая  инсталляция «Ночь накануне Дня Всех Святых». Или на этом месте определенно точно стоит устроить съемки очередного дешевого ужастика. Какой нормальный человек отправиться на кладбище практически за пару часов до полуночи?  Разумеется, никакой. Кроме нечисти. Или совсем отбитого на голову некрофила. Но тех и тех вряд ли можно отнести к категории «нормальный человек». Так что Стефан  стоял в гордом одиночестве, докуривая сигарету и размышляя о том, повезет ли ему сейчас. Или удача выпадет его парабатаю. Шанс на то, что именно это кладбище окажется именно тем самым, где их ждет командир отряда — пятьдесят на пятьдесят. Времени еще было достаточно много, даже для  Стефа, так любившего опаздывать на всевозможные мероприятия. Если направиться вот прямо сейчас, то вполне возможно, что удастся отыскать эти злосчастные часы. И вроде как возле ворот, что уже хорошо. Не придется искать их по всему кладбищу, рискуя упасть в свежевырытую могилу, да еще и шею сломать в придачу.
— Так, ну и что тут у нас? — пробубнил себе нос, отбросив практически выкуренную до фильтра сигарету. Главные ворота, а это были именно они, с учетом данных с гугл-карты, да и выглядели они уж очень внушительно — огромные, чуть покрытые кое-где ржавчиной, но с огромным количеством кованых завитков и огромным внушительным крестом сверху. Наверняка это все стоило создателю многих усилий. Но выглядело со стороны очень внушительно, особенно с учетом темноты. Стефан толкнул одну из половин ворот, те с легкостью поддались вперед, чуть заскрипев в петлях. Будто духи этого самого кладбища недовольно застонали, разбуженные таким вот внезапным вторжением.
Главная дорога, вымощенная уже несколько разбитым булыжником, уходила вглубь. Фонарей здесь было раз, два и обчелся. Светили они тускло, но достаточно, чтобы совсем не потеряться в кромешной темноте. Это только если уйти совсем далеко, то точно понадобится фонарик. А так, вполне ничего даже видно. Сбоку от ворот, футах в тридцати он обнаружил небольшой домик, скорее строение, отдаленно похожее на собачью будку. Сторожка смотрителя. Правда, внутри никого не оказалось. Возможно, что работник кладбища отправился смотреть вверенную им территорию. А возможно, просто отсутствовал. Но пока что Стефану откровенно не везло. И очень наделся, что Габриэлю сейчас удача более сопутствует как-то больше, чем ему сейчас. У кого сейчас спросить дорогу к часам? Не у мертвых же.
Мейер взглянул на часы. Прошло всего лишь десять минут, как он оказался здесь.
— Кто здесь? — где-то сбоку от него раздался по-стариковски дребезжащий голос, и живое воображение церковника тут же подало ему портрет старика, способного одним только видом отпугнуть местных мародеров. Но нет, обернувшись, Стефан увидел вполне себе среднестатистического мужчину, лет так шестидесяти, но с явным пороком алкоголизма на лице. Хотя, признаться, на его месте, да с таким видом работы он бы вел себя точно также. Место то откровенно жуткое для обычного человека, особенно, со склонностью к бурной фантазии.
— Я…Я…а тут никто не проходил случайно? Совсем недавно, — Стефан решил поставить вопрос ребром, а вдруг этот смотритель и заметил кого-то. Вряд ли в это время, да еще и в такое место ходит толпа жаждущих посетить местное кладбище.
— Нет тут никого, не видел. Нечего тут делать так поздно. Мертвым нужен покой, — гнул свою линию старик. И церковник был с ним солидарен, если бы на кону не стояла назначенная встреча с главой отряда.
— А вы не подскажите…где здесь такие огромные старинные часы? — признаться, с коммуникабельностью у него были небольшие проблемы, но проверить все-таки стоило, даже если старый смотритель был откровенно против столь позднего визита. Готовый услышать ответ, неважно отрицательный или положительный, Стефан почувствовал вибрацию от телефона, тут же ответив на звонок. — Да…Не густо, а у тебя что? О, ну вообще отлично. Хорошие новости за последний час! Я еду. Постараюсь, как можно быстрее.
Стеф вернул телефон в карман крутки, добавив тут же:
— Приятного…вечера, точнее приятной ночи, сэр! — время стремительно уходило, а своего транспорта пока что не было. Хоть в этом церковники и остро нуждались. Но это все потом. Автобусная остановка находилась достаточно далеко от кладбища, но это расстояние Стеф преодолел минут за десять. Еще минут десять он ждал автобуса, ходившего уже достаточно редко, но еще ходившего. Возможно, что этот предпоследний. Воткнув наушники в уши, церковник на некоторое время расслабился под ненавязчивую музыку. Главное,  только что в пробку не угодить.
Минут двадцать осталось до назначенного времени. И Стефан даже сам удивился той быстроте, с которой он приехал на второе кладбище.
— Ну что там, где наш любитель загадок и намеков? — своего парабатая он замел сразу, как только вошел на кладбище через точно такие же ворота, что и на первом. — Надеюсь, что я успел.

Выдохнув в морозный и влажный воздух кладбища очередную порцию дыма, Габриэль мученически воззвал к небесам, моля силы Всевышнего о том, чтобы ночь прошла без дождя. Стоять под звездами, да еще и окропившись «тепленьким» дождичком Англии было тем еще романтичным занятием, жаль только, что его не ждали потом чашка чая и плед, а скорее всего грязное месиво вместе со сверхъестественными тварями. Увязать по колено в грязи или же навернуться в свежеоскверненную могилу было тем еще удовольствием, но Винтерс, пожалуй, отказался бы от такого удовольствия.
Было скучно. Прошло все пару минут со звонка Стефану, а где-то под лопаткой заныло. В голову не приходила священная мысль о том, что это всего лишь боль от новой постели в новом месте, нет. Вместо этого приходила мысль о том, а не случилось ли чего с парабатаем. «Хэй, Мейер взрослый мальчик и может вломить и похлеще тебя, Габбэ. Расслабься. Вот, вдохни еще целительной силы никотина», — усмехнулся церковник своим мыслям и почти расслабился. Они могли находиться порознь и более длительное время, но стояние молча в одиночестве среди могил и неприветливого сторожа было целым испытанием для Винтерса, который привык болтать, и болтать, и болтать, словно сломанное радио, которое невозможно отключить.
Спустя какое-то время что-то слабо толкнуло в ноющую лопатку и Габриэль обернулся, заметив знакомую походку, а затем пришло и общее узнавание во тьме. Он на физическом уровне чувствовал присутствие своего парабатая, будто по телу растекалось знакомое тепло и успокоение. Кто ж знал, что одна единственная руна на его теле, по детской наивности нарисованная слева  от ключицы, привнесет в его жизнь такой букет переживаний и чувственности, хе.
— Неужели добрался? Я тут уже успел полпачки выкурить, пока тебя дождался, — пожаловался своему напарнику, встряхивая действительно значительно опустевшую пачку Кента с капсулой. Тут Стеф принялся узнавать про их непосредственное начальство и Габриэль воссиял, словно начищенный пенни, — Узнавал у сторожа, говорил, что кто-то похожий на Сола проходил тут недавно. Так что пошли, чую, что сегодня ночка обещает быть жаркой, — церковник похлопал по плечу своего парабатай и развернулся в сторону часов, у которых и было оговорено встретиться.
— Знаешь, я пока ехал сюда, в десяти минутах от нашего пристанища, видел такой классный паб. Может заедем сегодня после того, как разберемся? Хочу эля… или скотча. Скотч даже предпочтительнее. Понимаю, почему еще пару веков британцы хлестали вино и виски словно не в себя. На таком морозе только сытная простецкая еда и алкоголь спасут, — безмятежно, словно мальчишка, коим он и был (пускай, что великовозрастным), болтал Габриэль, выхаживая с сигаретой около Стефана. В их дуете, бесспорно, именно Вейекин был тем еще шумным церковником. За внешней болтливостью прятался достаточно живой ум, который не упускал ни малейшей зацепки, а за ленивыми, немного разболтанными движениями пряталась наработанная длительными тренировками сила и ловкость.
— А вот и наше начальство, кажется, - Габбэ чуть прищурился, завидев фигуру, которая вот-вот должна была к ним приблизиться.
— Винтерс, — отвечая на пожатие Сола таким же, Вейекин всматривается в незнакомое лицо. Он, кажется, представлял себе Джеремайю немного выше и примерно их телосложения. Конечно,  с ростом он напутал, но среди европейцев ходили слухи, что именно в Нидерландах всех детей пичкают гормоном роста, что они такие высокие. А вот Сол был среднего роста. «Может это и хорошо, так удобнее, чем две руны на километровых ногах», — заметил про себя Винтерс, зашагав вслед за их командиром, дождавшись, когда их церемония знакомства окончиться, да и сам Сол отдал однозначный приказ.
Голос у Сола был однозначно поставленный за годы командования. Сам Винтерс никогда не рвался к власти и амбициозности в нем был мизер. Может и Джеремайя не хотел себе двух великовозрастных балбесов, но c'est la vie, как говорилось.
— Так вот, о том пабе. У них сегодня акция, вторая пинта бесплатно, — понизив голос до едва слышного, Вейекин привычно прижался плечом к плечу Стефа, чтобы тот слышал. Это было привычное движение. Такое же, как и в бою, прижаться на мгновение спиной к спине, если ситуация казалась патовой, почувствовать, что ты не один.
Придя на место, Сол опустил свою ношу на землю и принялся разбрасывать свежие потроха по земле, явно надеясь привлечь внимание плотоядной нечисти. Подсказок было более чем достаточно, что их ожидает, и Габриэль зашевелился со своими парными мечами, давая им свободу вернуться в свое обычное оружие. В голове вновь проскочила мысль сделать им хотя бы какие-нибудь ножны для таких вот случаев, чтобы не стоять, как дурак, в ожидании чуда. Но как всегда, после драки он был слишком увлечен мыслью отоспаться или поесть. Или и то, и другое. К тому же, гули, коих сам Винтерс ожидал с 90% уверенностью, были достаточно тупыми, чтобы приглядываться, когда по округе потянуло теплыми, свежими потрохами, пропитанными сладковато-медным запахом крови.

Он никогда особо не любил засады, прямое столкновение нравилось Джеремайе больше. Он и не помнит, когда закончились те дни, когда азарт охотника исчез, убийство и охота больше не приносили того же удовлетворения, что в юности. Просто в какой-то момент воин вдруг понял, что это работа. Важная, но тяжелая и изматывающая. А когда сидишь в засаде, еще и нудная. Это драгоценное время можно было провести с дочкой. Наверное, когда появилась семья, рыцарь вдруг осознал, почему им с детства столь старательно вкладывают в голову мысль о высшем предназначении, о смертности, о славных подвигах тех, что оставили их. Наверное, считали, что воин, у которого есть семья, бьется с осторожностью, вполсилы, прикрываясь спинами собратьев. Но это чушь могла возникнуть в голове только у тех, кто сам давно меч в руки не брал.
Сол стоит ровно, не обнажив меча. И взгляд, кажется, его никуда не обращен. Даже складывается ощущение, что он прикрыл глаза и дремлет, стоя. Втягивает носом воздухом, несмотря на приторный запах крови, который простер свои тошнотворные щупальца по округе. Легкий ветер колышет волосы. Тихий звук, едва слышный, но привычный для воина, звук обнажаемого оружия. Парные мечи у Вейекина, одноручник у Мейера. Тускло блестит лезвие под рассеянным светом фонаря. Стойки у церковников обманчиво расслабленные. Лишь кажется, что руки лениво держат рукоять, а острие безопасно смотрит в землю. Достаточно одного верного движения, чтобы чья-то голова слетела с плеч. Сол вдруг настороженно распахивает глаза, вглядываясь в непроглядную темноту леса. Вроде что-то сверкнуло справа, как раз по направлению к кладбищу. И еще раз. И ощущения внутри соответствующие. У животных в такие минуты невольно вздымается загривок. Опасность. Рядом. Мышцы как-то самим собой напрягаются. Рыцарь мягко переступает с ноги на ногу. Предвкушение. В мертвой тишине — что не так уж удивительно, с учетом их месторасположения — слышен лишь хруст веток, да шелест прошлогодней листвы. Но потихонечку, в доказательство тому, что интуиция не обманывает, начинает нагреваться и мелко вибрировать камень истины. И чем дальше, тем сильнее. Краем глаза Сол замечает, как подбираются новички. Пальцы сжимаются на рукояти, лица становятся чуть серьезней и при этом сквозит что-то вроде довольной хищной ухмылки. Так адреналин от приближающегося боя рвется наружу. Странные звуки — вроде тоненького повизгивания вместе с хрипом — пребывают раньше долгожданных гостей. Кажется, эти давно на голодной диете. Иначе бы церковникам пришлось ждать ощутимо дольше. Два. Три. Четыре. Шесть. Сол почти не шевелится. Ошарашенные, опьяненные запахом крови гули судорожно ищут мясо, роются в земле, даже не обращая внимания на воинов. Но ничего кроме потрохов — а их определенно недостаточно для такого количества — не находится. С безгубой пасти одного капает тягучая слюна, когда он медленно поворачивает голову в сторону рыцарей. И…минус голова. Парни работают хорошо. Слаженно и четко как отличный часовой механизм. Твари озверело щелкают зубами, пытаясь дотянуться до свежего, но слишком грозного мяса. Острие меча со свистом разрезает воздух. С чьего-то лезвия градом срываются мелкие гроздья темной, дурно пахнущей — даже хуже, чем то, что было в контейнере — крови. Еще двое — опоздали к ужину — целенаправленно бегут уже к Солу. Но вдруг застывшая на месте — казалось бы — жертва приходит в движение и атакует. Вроде пустыми руками. Но уже смертоносное лезвие как по масло проходит через шейные позвонки. Мужчина оглядывается. У парабатаев вроде и без помощи дела идут более чем удачно. Но ведь он и не собирался помогать. С гулями может справиться и подмастерье. А что делать, если на поле боя появляется еще один враг? Рыцарь вклинивается между стражей. Сильной удар под колено Габриэлю, и только благодаря руне, парень удерживается на ногах, но от собрата теперь его отрезает гуль. Сол плавно перетекает в среднюю стойку, и лезвие двуручника опасно смотрит в сторону Стефана. А хриплое рычание позади воина определенно говорит о том, что не только с виду сбрендивший командир представляет опасность.