Ладонь Ханны вместе со своим теплом принесла так же и спокойствие, будто снимая с плеч такую гору проблем и горестей, что неизвестно – как он раньше жил без этих прикосновений. Сначала робкое, аккуратное – в этом была вся Ханна, - а затем обе крохотные девичьи ладошки обхватили его и стало уже как-то все равно на весь мир, ведь как может беспокоить то, что по размеру как твой кабинет? В котором стояли запахи горьких и сладких трав, пряностей и… и была Ханна. Ее тихий голосочек, ее робкие улыбки, ее серьезные глаза и ее ладони, обхватившие его собственную.
- Я редко когда даю обещания, но если уж даю – то исполняю, вне зависимости от их сути, - Бредли усмехнулся и мягко погладил большим пальцем ладошку Ханны, пытаясь даже так успокоить. Затем вытянул и вторую руку, накрывая их ладони, чувствуя это тепло, эту нежность.   
Он бы хотел сорваться в путь, прихватив Ханну с собой. Куда-то, где тепло и солнечно. Встретить рассвет в старой машине где-то в южных штатах Америке, чтобы заметить, как в волосы девушки вплетаются солнечные лучики, придавая ей еще более внеземной вид. Он бы показал ей весь мир, даря мгновения и складывая их в вечность – вечность вместе. Не давая ей поводов ни для горестей, ни для печали – только радость. Чтобы Ханна всегда смеялась, удивлялась чему-то новому и прекрасному. Он бы хотел слушать ее довольный голосок, чувствовать ее нежные ладошки.
Бредли едва отодвинулся на стуле, все еще сжимая ладони Ханны и наклонился, укладываясь подбородком на свои руки, смотря внимательно на девушку. Боги, она наверное и не думала, что при ней «профессор Треверс» или «мистер Треверс» может так себя вести – эта поза была типичная для юношей, но никак не для практикантов или преподавателей. Но какая к черту разница! Бредли было наконец-то спокойно и хорошо, по его венам расходилось тепло и энергия – то ли от Ханны, то ли от его смеси, но – какая к черту разница…
- Ханна, расскажи что-нибудь. Расскажи о своих мечтах. Чтобы ты хотела увидеть в мире? – Ваако хотел слушать ее голос, хотел видеть, как тусклые от мрачных мыслей глаза разгораются – от идей, от планов. Он бы запомнил, обязательно запомнил, чтобы воплотить в жизнь – день за днем, шаг за шагом, стремясь лишь к этому. Преподнес бы все на свете, если бы Ханна только сказала, только показала бы – все, все, все.
http://pleer.com/tracks/11745020Z6eq

http://pleer.com/tracks/451861P1YN
Боги, как загорались у нее глаза! Треверс не мог выпустить ее из своей головы, не мог отвести взгляд – это жизнь возвращалась к Ханне, с каждым словом, с каждым прикосновением.
- Знаешь. Я впервые думаю об этом. Глупо, наверное говорить, что "о мире"? Или не совсем?
- Это коллективное, - Бредли усмехнулся, понимая, что в этом сходятся абсолютно все. Только ПСы могут откровенно наслаждаться этой войной, но никак не они – обычные маги, обычные люди, которым хочется приключений, но не убийств, чудес – но не непростительных заклятий. Это война меняет всех: заставляет расставить приоритеты, идти на отчаянные шаги, признаваться самому себе и остальным в чем-то, что очевидно, но так долго было отрицаемым.
Каждое произнесенное Ханной слово хотелось записать – в любую тетрадь, на любой клочок пергамента, но вместо этого он попросту запоминал. Бредли редко когда так поступал – дословно впитывал каждое слово, запоминал, представлял каждую мечту чужого человека. Да и не была Ханна чужой – уж точно не после этого вечера. Они окончательно перешагнули какую-то линию, которую сами же и возвели. Из непроизнесенных упреков, из мыслей и слов, из слухов и чужих порицаний. Сейчас, когда каждый день ты можешь быть убитым, не было места этим предрассудкам. А уж тем более за закрытыми дверьми.
Он не перебивал, не останавливал – все эти мечты он собирался лично воплотить в жизнь для Ханны. Что-то, конечно, придется упустить – он не был божеством, чтобы воскресить ее матушку, но – с остальным разберется. Обязательно разберется. «Кажется, кто-то определился с целью на дальнейшую жизнь, ха?» - Бредли впервые начал внутренне смеяться, не вынужденно, а потому что его начало отпускать. Та невидимая рука, которая удерживала его внутренности, разжала свою хватку. Стало легче дышать, стало легче думать. Он знал, что надо делать в ближайший год – выжить. Выжить вместе с Ханной, а дальше план простой: забрать ее в путешествие. По всем точкам планеты, как обычные влюбленные магглы путешествуют по странам. Показывать ей весь мир, наслаждаясь каждым моментом, каждым воспоминанием. О, он даже прикупит парочку фотиков для такого – и магический, и маггловский. Научится ими пользоваться и сделает уйму снимков!
- А знаешь, чтобы я хотел? Разделить с тобой все эти мечты, их исполнить и радоваться вместе с тобой. Но чтобы все это произошло мне надо одно – чтобы мы выжили. Это очень простое условие, поверь мне, Хани, - Бредли не поднимал головы от своих рук и каждое слово было произнесено с таким удовольствием, словно он в очередной раз сбежал от Филча после какой-то проделанной гадости, - Только выжить – а потом хоть годами путешествовать, искать и находить, и все-все, что ты хочешь сделать. Только не унывай и никогда не сдавайся. Разве это сложно сделать ради такого солнечного будущего? Я тебе помогу, - Ваако мягко погладил большим пальцем ее ладошку, чувствуя тепло – ее тепло, свое тепло, их тепло.
Пожалуй, он уже сейчас видел это будущее – оно маячило красивой картинкой их вместе на фоне моря и гор на закате.